Исиза Тан Бул. Виктор Иванович Миронов
существ. Крылья их шуршали, как шуршат листья в лесу. О Тейя, верь мне! Я созерцал огнезданный покой солнца и было в нём семь огненных алтарей окружённые семью ратями небесного воинства. В покое главенствовал Мелькарт облачённый в роскошные священнические одежды жара. Крыльями жара, будто руками, он приносил жертвы и столбы дыма вздымались над алтарями всесожжения, неся запах Дуумвиру. Оно взяло меня и повело за руку, оно было голое и украшено золотыми запястьями и бусами, кончики крыльев касались его пяток. На лице были тяжелые веки и широкий нос, его рот улыбался, но Двуликое лицо не поворачивало ко мне головы: одна грудь у него была мужская, а другая – женская.
Светлая и мягкая почва была так приятна моим подошвам, что поднявшаяся во мне волна восторга докатилась до самых глаз. Передо мной и позади меня, стояли дети Эшмуна. Я видел повсюду сверкающие кольчуги и бесконечные полчища теней, сгрудившихся вокруг меня и поющих военную песнь. Они плыли колоннами, штандартами и боевыми конями. Я видел вращающиеся колёса колесниц с горевшими ободьями. Светлая и мягкая почва была так приятна моим подошвам, что поднявшаяся во мне волна восторга докатилась до самых глаз. Передо мной и позади меня, стояли дети Эшмуна.
А у моей цели искрился огненными камнями Вечный Город, в котором стоял Собор Сот(ф)ии23, выстроенный из света сапфира и к нему, мы направились с толпами воинов. Я вошёл в срединный колонный зал и долго следовал между колонн к престолу Иссиды. Воздух напоен был женским ароматом. Собрание женщин восклицало:
«Свята, свята, свята, мать Исида, мир исполнен материнством твоим!»
И тут толпившиеся вокруг трона керубы прикрыли себе крылами лицо, и двуликое лицо сказало мне: «Спрячь, и ты лицо своё!» – я закрыл ладонями лицо, но поглядел сквозь пальцы. Женщина Мать перевоплощалась в брата близнеца – Тота.
– Скажи ради бога: ты видел две головы? – Спросила Тейя?
– Я видел, как он возник в сапфировом свете, – отвечал Амономах, – и была в нём грозная величественность. Волосы его светились и весь он был в угрозе, но подглазья у Тота были усталые и глаза его вглядывались в меня, когда я приблизился.
– Мне кажется, – сказала Тейя, – то были глаза приниженной Тиннит!
То были Отец и Мать, и я пал ниц. Тут раздался голос Эшмуна:
«Подойди ближе, дитя Аштарет! Ибо ты будешь стоять у моего трона устами Белого Света24. И под началом будет всё моё воинство, ибо я вольюсь в образ Эшмуна и пусть он будет благосклонен ко мне.»
И по толпе прошёл рокот, зашевелилась его несметная рать.
Но тут Тот дрогнул, скрючился и раздвоился. Вступила на трон Тиннит, ведь она слышала разговор, она сказала:
«Кто таков этот, чтобы явиться в высшие сферы и нести службу среди нас?»
А Тот, прикрыв глаза двумя руками, чтобы смягчить свои слова сказал:
«Разве этот смертный человек возник не из капли жаркого огня и разве
Исиды.
Баал.