Странная эмиграция. Vysheslav Filevsky
Прохора Терентьевича возникла улыбающаяся коричневая женщина, выговаривающая эдак ласково:
– Где ж, Проша, замешкал-то ты, свет очей моих?»
– Э нет, погоди, – ответствовал вслух Прохор Терентьевич образу коричневой женщины. – Негоже мужику, жизнь страданиями измерившему, мечтаниям предаваться. Бытие, поди-ка, не прейдёт сегодня. И уж коли даётся мне возможность сделать жизнь менее скотской, то надобно использовать её… —
Приподняла тут удивлённо брови свои чёрные коричневая женщина. А Прохор Терентьевич ей на то так ответил:
– Не обижайсь, милая. Мы после ремонту с тобой ещё помилýемся да поластимся. —
Ничего не ответила она на то, а только пропала, как не было. А Прохор Терентьевич, гордый победоносной правотой своей, обратился к компьютеру…
Недорогой компьютер Lenovo он купил однажды с оказией в большом сетевом магазине. Потому как без оного не только нынче ничего не узнаешь, что для жизни потребно, так даже и к врачу не запишешься. Всю жизнь умники изуродовали…
«Ну ниччё, ниччё, – злорадно думал по этому поводу Прохор Терентьевич, заполняя поисковик, – умников сейчас пруд пруди. Как выведет из строя какой из них баловства ради всю вашу электронную ахинею, так и настанет для всей нонешней мусорной жизни большой-пребольшой пи. дец». – И от души смеялся. Въявь видел хаос, уничтожение. И было уже совершенно неважно, что пи. дец сей настанет и для него лично. Потому как Прохор Терентьевич безусловно был готов пострадать и даже жизнь самоё отдать правды ради, вот как. «На кой ляд жизнь такая нужна!.. Кому? – Молодым только, которым до вкушения смысла жизни ещё зреть да вызревать»…
В компьютере Прохор Терентьевич выбрал ремонтное учреждение поближе к дому и, не мешкая, направил туда стопы свои. Сумму ему обозначили всего в двести тысяч. Он обрадовался дешевизне и, заплатив задаток тута же, отправился восвояси…
Квартира досталась Прохору Терентьевичу в наследство от покойной матери. Одна комната в шестнадцать метров, кухня в шесть, уборная такая, что, подтираясь, задницу в сторону не повернуть было, ванная отдельно и одно название, что коридорчик…
Извини меня, мамаша, что я измочился:
Я у Толи в коридоре танцевать учился. —
ехидно вспоминал частушку Прохор Терентьевич, когда случалось ставить синяки в коридорчике сем при поворотах. Тут, бл. дь, не потанцуешь. Тем более до состояния непроизвольного опорожнения мочевого пузыря… —
Для одного человека, однако, квартира оказывалась в самый раз… Были, конечно, иногородние претендентки, как не быть… Но жизнь научила Прохора Терентьевича никому не верить, улыбаться только. Загадочно, как Мона Лиза. – Такое бьёт без промаха…
Вот однажды, копался он в баке около большого магазина. А тут выходит покурить смачная молодая азиатка с сиськами. Затягивается – и глазами эдак зырк-зырк на него:
– А что бы