Колыбель качается над бездной. Сергей Георгиевич Михайлов
в своё время служившей, по-видимому, контрольно-пропускным пунктом. Покорёженный шлагбаум сиротливо уткнулся в землю и никого уже больше не мог остановить.
Это тупик. Если дорога упиралась в некий таинственный военный объект, то признаков цивилизации в этом направлении искать бесполезно. Вряд ли дорога, минуя объект, вела куда-нибудь дальше. Судя же по царившему здесь запустению можно было с уверенностью сказать, что и сама дорога, и военный объект давно уже оставлены человеком. Брошены на произвол судьбы. Вышвырнуты на обочину российской истории. Увы, на этот раз интуиция подвела меня: мы выбрали неверное направление. Я оказался прав только в одном: конец пути уже не за горами. Но только такого ли конца мы ожидали?
– Привал, – мрачно сказал я, сбрасывая рюкзак на траву и избегая взгляда моей супруги.
Лена молча опустилась возле рюкзака. Она всё поняла и без слов. Устала, бедная моя, хорошая. Устала, я хорошо это видел. Поникшая, без былого блеска в глазах, с тяжким бременем неизвестности на хрупких плечах. И ни одной жалобы, ни единого упрёка.
– Дай, пожалуйста, попить, – попросила она.
Я с готовностью протянул её флягу. Утолив жажду, она тихо сказала:
– Не расстраивайся, Витенька. Ты же сам говорил, что из любого безвыходного положения всегда есть выход. Здесь он тоже есть, просто нужно как следует поискать.
И она же ещё меня успокаивает! Я опустился рядом с ней и крепко прижал её к груди. Даже не видя её лица, я знал: она улыбается. Минутой позже, освободившись из моих объятий, она продолжила:
– Давай, пока выход ещё не нашёлся, прогуляемся вон по тем развалинам. Может, что-нибудь интересное найдём. А, Витенька?
– С тобой хоть на край света, – с готовностью отозвался я.
Увы, осмотр останков КПП ничего не дал. Голые, полуобвалившиеся стены с облупленной штукатуркой, пустые глазницы оконных проёмов, обломки мебели, горы мусора, пожелтевшие обрывки каких-то документов и газет. Я поднял одну из них. «Красная звезда», 15 мая 1990 года. Девятнадцать лет. Девятнадцать лет минуло с тех пор, как люди покинули эту территорию. Если эта газета, конечно, одна из последних, которые были здесь прочитаны.
Едва мы выбрались из развалин, как Лена внезапно остановилась. Настороженно принюхалась.
– Стой! Ничего не чувствуешь? Кажется, дымком потянуло.
Я последовал её примеру. И правда, едва заметно пахнуло палёной древесиной. Кто-то жёг костёр.
Словно заправская ищейка, она завертела головой, пытаясь уловить направление, откуда шёл запах. Затем повернула назад к развалинам КПП, миновала их, остановилась. Я едва поспевал за ней.
– Гляди! – крикнула она радостно, указывая пальцем в сторону леса.
Там, в лесной чаще, чуть заметной струйкой тянулся кверху лёгкий, эфемерный дымок.
– Есть! – крикнул я. – Вперёд, Ленок! Там люди!
Мы наперегонки бросились к источнику дыма. Миновав небольшой ельник, выскочили на лесную поляну.
Спиной к нам, у небольшого костерка, неподвижно сидел мужичёк.