Принесите мне голову Айви Покет!. Калеб Крисп
которая, возможно, согласится взять эту роль на себя…
– И как вам такая глупость в голову пришла, – тактично заметила я. – Нет, мистер Патридж, мне не нужны никакие опекунши.
– Не хочешь же ты сказать, что собираешься жить здесь одна?
– Конечно, нет. – Я одарила его улыбкой свежеиспеченной наследницы. – У меня на примете есть прекрасная компания.
– Красивая кухня, – сказала миссис Диккенс.
Мы сидели за круглым столом у венецианского окна, откуда открывался чудесный вид на Беркли-сквер, – я, Берта и миссис Диккенс.
– И это всё теперь твоё? – в изумлении спросила старая экономка.
Я кивнула. Мне и самой не верилось. Мистер Бэнкс сделал меня своей наследницей. Квартира была огромная. Натёртые до блеска деревянные полы. Красивые ковры. Изящная французская мебель. Пять спален, во всех удобные бронзовые кровати. Множество картин на стенах.
– Я так счастлива за тебя, деточка, – сказала миссис Диккенс. – По-моему, ты очень даже заслужила такой подарок судьбы. – Она тяжело вздохнула. – А на Теккерей-стрит ты, надо думать, уже не вернёшься?
– Конечно, нет, – ответила я. – Надеюсь только, вы сможете принести мне часы Ребекки.
– Тридцать лет я в том доме прожила, – тихо проговорила миссис Диккенс. – А с завтрашнего дня это будет уже не мой дом.
– И куда же вы отправитесь? – спросила Берта (которая сама осталась без крыши над головой).
– Ну, я пока не решила, – ответила миссис Диккенс с напускным спокойствием. – У меня есть приятельница в Дувре, может, она согласится пустить меня к себе.
– Никуда вам ехать не надо, – твёрдо сказала я. – Это и тебя касается, Берта. В этой квартире пять спален – вполне достаточно места для нас троих, да ещё и Анастасию будет куда поселить, когда я её разыщу.
Престарелая экономка и унылая горничная так и вытаращили глаза.
– Жить здесь?! – вскрикнула Берта. – С вами?!
– А что такого?
– Вы хотите, чтобы я для вас готовила? – спросила миссис Диккенс.
– Если только вы сами не прочь.
Глаза старой тугодумки подёрнулись слезами.
– Ты ведь не шутишь, деточка?
– Разумеется, нет. И, пожалуйста, хватит реветь, от этого у вас нос становится как китайский фонарик.
– А я буду горничной? – спросила Берта, отчаянно всхлипывая. – И у меня… у меня будет своя комната?
– Да, дорогая. И оставьте вы обе эти глупости насчёт того, кто чем будет заниматься. Мне кажется, мы втроём вполне можем всё делать сообща.
Тут меня стали обнимать так крепко, что только кости хрустели. И нести всякую чепуху насчёт того, что настал и на нашей улице праздник и что такой чудесной девочки, как я, свет ещё не видывал. Это всё, конечно, было верно подмечено. Но от миссис Диккенс не укрылась и тревога на моём лице:
– Ты волнуешься за тех, кого нет с нами, верно, деточка?
Я кивнула:
– Алмаз Тик-так не подаёт признаков жизни. А как мне без него попасть в Проспу и вернуть Ребекку домой?
– Я,