В меняющемся мире. Михаил Горбачев
ядерного оружия – проекты решений готовила «пятерка», включавшая представителей ведомств. Там были представлены МИД, министерство обороны, Комитет государственной безопасности, военно-промышленный комитет, оборонный отдел ЦК. У них был сильный экспертный аппарат. Координировал эту работу секретарь ЦК Л.Н. Зайков, человек, пользовавшийся большим авторитетом во всех этих ведомствах. Качества квалифицированного эксперта сочетались у него со склонностью улаживать споры и добиваться гармонизации вносимых предложений. Он работал очень методично, умело.
Изменения в МИДе. Эдуард Шеварднадзе
В Министерстве иностранных дел произошло серьезное обновление, и прежде всего смена руководителя. Я с большим уважением относился к Андрею Андреевичу Громыко. Он действительно потрясающий человек, «непотопляемый авианосец», пережил всех генсеков. Эрудиция огромная. Но он – человек своего времени. Для того чтобы начать менять внешнюю политику, надо было, воздав должное Андрею Андреевичу, предложить ему новое почетное амплуа, он это заслужил – крупный политик и дипломат. Так появилось мое предложение сделать его Председателем Президиума Верховного Совета СССР.
Наверное, Андрею Андреевичу нелегко было воспринимать пересмотр нашего отношения к некоторым внешнеполитическим решениям советского руководства, в которых он принимал участие. Я имею в виду, например, размещение в европейской части СССР ракет средней дальности, ввод войск в Афганистан. С другой стороны, у него были большие заслуги – я имею в виду его участие в принятии Хельсинкского Заключительного Акта, который заложил основы «общеевропейского дома», в заключении первых соглашений с США по стратегическим вооружениям и противоракетной обороне. В новых условиях он вел себя достойно, реагировал на изменения, требования времени. И в обсуждениях наших внешнеполитических решений участвовал содержательно, в главном – поддерживал.
Министром иностранных дел и членом Политбюро стал Эдуард Шеварднадзе. Я знал этого человека, по достоинству оценивал его потенциал и главное – знал, что он мой единомышленник в политическом и философском плане. Когда он был еще кандидатом в члены политбюро, я как-то осенью отдыхал на Кавказе, мы встретились, гуляли по берегу Черного моря. В какой-то момент при обсуждении ситуации в стране было сказано: она больна. Сказать такое друг другу в то время, признать такое – значит полностью раскрыться друг перед другом в самом главном.
Назначение Шеварднадзе министром иностранных дел стало для многих неожиданностью, но он умело вел дела на этом посту и его не случайно ценили дипломаты, товарищи по работе и иностранные партнеры.
Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе был крупным политиком. Он внес серьезный вклад во внешнюю политику перестройки, был искренним сторонником нового мышления в мировых делах.
Темперамент у него был, конечно, кавказский, хотя он всегда стремился сохранять самообладание. Но иногда взрывался, приходил ко мне и заявлял: