Облик Огня. Столкновение стихий. Михаил Липарк
в догонялки, а не спешат на казнь.
Дети подоспели как раз вовремя, заключенного только что вывели на площадь. Штормплац была стеснена другими районами Дастгарда в самый центр города, но от этого не становилась меньше, а скорее наоборот – представляла собой самую лакомую цель, если бы развернутая карта столицы Дордонии вдруг стала бы мишенью на ежегодном турнире стрелков.
Кристи забралась на невысокую статую в виде коня с растопыренными в разные стороны крыльями и поторопила друзей присоединиться к ней.
– Так ему и надо! – доносилось из толпы, расположенной так, чтобы она образовывала живой коридор. – Не жалейте камней! Пусть это будет уроком для остальных!
На площадь, словно нарочно выпустили самых кровожадных и бессердечных представителей столицы. Они, точно вурдалаки, потеряли голову лишь учуяв запах крови. Маленькая Кристи не могла понять, отчего люди так извращены, что устроили праздник из казни человека. Даже месть не может быть сладкой, если тебе приходиться наблюдать, как глаза умирающего человека наполняются тоской по угасающему для него миру, подумала она, не осознавая, что в глазах смертника она всего лишь часть той самой сумасшедшей и беснующейся толпы.
Девочка попыталась поудобнее устроиться на спине крылатого коня, обхватив его за могучую каменную шею, а Мидэя с Тамином уселись на крыльях выдуманного животного, игриво свесив ноги вниз. Ей было приятно, что она нашла самые выигрышные места, а мягкий ветерок обдувал ее, успевшее запотеть, пока они бежали, лицо, чего были лишены люди там – внизу. Кристи не покидало какое-то тревожное ощущение, которое постоянно погружало ее в мысли, посторонние от происходящего.
По освященной полуденным солнцем центральной площади Дастгарда уже несколько минут городская стража вела высокого, обросшего молодого человека, по щетине которого было понятно, что несколько недель он просидел в городской тюрьме. Из одежды на нем были только изношенные, испачканные невесть чем штаны, а сделанные на скорую руку асимметричные железные браслеты, скованные широкими звеньями одной цепи, ограничивали движения рук человека. Те, кто стоял ближе и имел возможность поймать взгляд странника, неловко отводили свои глаза, завидев голубой, как ясное чистое небо один глаз и янтарный, как жерло вулкана второй.
– Сарвилл! Сар…! – Из мыслей о своем Кристи выдернула бьющаяся в истерике престарелая женщина, пытавшаяся прорваться сквозь королевских паладинов, которые стояли вплотную друг к другу, образовывая массивный железный забор, отгораживающий трапу к виселице от толпы.
Заключенный вырвался из рук потерявших бдительность стражников, уткнулся в панцирь одного из паладинов и тут же почувствовал острую боль чуть ниже колена.
– Бурлящая бездна! Уведите ее отсюда! – прорычал он, когда стражники вновь вцепились в руки странника, поднимая его с колен, но теперь уже такой хваткой,