Аргентинец. Эльвира Валерьевна Барякина
Сначала я кажусь вам горничной, потом – продажной женщиной?
– Вы меня не так поняли…
– Всё я правильно поняла!
Климу почувствовал, как у него кровь отливает от сердца.
– Что вас ждёт, если вы вернётесь к Фомину? – глухо произнёс он.
– А что меня ждёт в вашем Буэнос-Айресе? Вы же сами рассказывали, как это страшно – быть всем чужой…
– Я обо всём позабочусь! У меня есть деньги и связи…
– А если мы поссоримся? Куда мне тогда? На панель?
Она повернулась и пошла прочь, на ходу задев газету на бильярдном столе. Заголовок на ней гласил: «Наступление захлебнулось. Наша сторона несёт значительные потери».
– Жора, ты масло не забыл? – спросила Нина. – Я его на кухне на подоконнике оставила.
Голос её звучал спокойно, будто ничего не случилось.
Глава 3. Переворот
1
Любочка плакала над своей хрипящей, задыхающейся любовью. Нет ничего унизительней, чем мечтать о мужчине, которому ты не нужна. Клим предпочёл ей Нину Одинцову, бессовестную самозванку, которую Любочка по наивности считала подругой.
Видя, что с ней происходит, Саблин принёс со службы толстый медицинский справочник, где были описаны симптомы меланхолии и рекомендованы надёжные средства.
Она швырнула книгу в угол.
– Тебе надо было жениться не на мне, а на скелете из анатомички! Хочешь – считай у него рёбра, хочешь – поставь в угол, чтоб не мешался на проходе.
– Ну, душенька, ну будь же справедлива… – начал Саблин, но Любочка не хотела быть справедливой. Её сердце обливалось кровью, а её никто не понимал, да и не хотел понять.
Когда Клим вернулся домой, она сразу почувствовала, что у него что-то не заладилось. Он был бледен, губы поджаты. Вошёл и, ни с кем не здороваясь, сразу поднялся к себе.
Через час к Любочке заглянула кухарка Мариша.
– Молодой барин велел продать вещи, оставшиеся от папеньки. «Созови, – говорит, – соседок и за ценой особо не гонись. Уезжаю от вас; всё, нагостился».
Любочка схватилась за сердце. Всё было ясно: Нина отказала аргентинскому поклоннику. Боже, какая дура!
Весь вечер Любочка бродила по дому потерянная, стараясь изобрести способ, как удержать Клима. Но что она могла сделать? У неё не было никакой власти над ним.
За ужином Клим предложил Саблину либо долгосрочную аренду дома, либо постепенный выкуп, чем совершенно выбил доктора из колеи.
– Он не требует даже процентов! – повторял Саблин, укладываясь спать. – Подумать только, у нас будет собственный дом! Но мне стыдно: мы ведь наживаемся за счёт твоего родственника.
Он искоса взглянул на лежащую рядом Любочку.
– По-моему, Клим выглядит нездорово. Я намекнул, что с удовольствием порекомендую ему нужного специалиста, но он, как и ты, ужасно боится докторов.
Его деликатностью и прозорливостью можно было восхищаться.
2
Отца Любочки звали Антон Эмильевич Шустер. Худой, с узким серьёзным лицом и седой бородкой, он был большим любителем литературы