Смелая. Роуз Макгоуэн
через пять дней Лара подралась с ним и сбежала из города, оставив меня наедине с ним. Он взял меня играть в «блекяк». Он произносил «дж» как «я». Я сбежала и от него тоже.
Довольно скоро я устала играть в рыдания в полиции за билеты на автобус и пересечение западного побережья, хотя я изначально думала, что все это было очень увлекательно и по-взрослым. Я делала все, что мне было угодно, что мне подходило. Но дело дошло до того, что больше не было так весело. Голод перемалывает тебя. Холод перемалывает тебя. Борьба со страхом и поддержание отнимают много сил. Звучит, как сумасбродное приключение, и оно вроде как таким было. Пока не состарилось. Я проснулась однажды и поняла, что было рождественское утро. Я не ела два дня. Я покончила с этим. В конце моего тринадцатого года я позвонила своей тете Рори в Сиэтл. Я сказала, что больше так не могу. Я устала, устала быть голодной, мерзнуть. Она сделала доброе дело и взяла меня – она, конечно, могла бы сказать нет. Она прислала мне билет, и вскоре я была в Сиэтле, штат Вашингтон.
Жестокость
Моя тетя жила в красивом двухэтажном доме в деревенском стиле с мужем, Дином, и новорожденным сыном, Остином. Единственные люди, которые проявили ко мне доброту во время этого периода моей жизни, были мои дядя Дин и тетя Рори, взяв меня. Дин был уважаемый человек из Индианы. Он был красавец с зеленым глазами, всегда готов посмеяться и по уши влюблен в свою жену. Дин никогда не смотрел на меня, как на урода, он никогда не опускал меня, и он улыбался, как будто бы искренне. Никто больше не улыбался мне, но, честно говоря, я тоже не очень улыбалась. Я ходила по улицам вечно хмурой.
Моя тетя Рори, несомненно, прошла через множество хлопот в то время, ведь она только что родила. Я очень обижалась на этого ребенка. Я знала, что мне не следует, но ничего не могла с собой поделать. У него было так много осязаемых подарков и столько внимания все то, чего мне не хватало в детстве. Этот ребенок был в безопасности, что приносило мне огромный дискомфорт, потому что я не знала, что делать с этими чувствами. Я стыдилась, что завидую младенцу, но я никогда не оказывалась в ситуации, когда ребенка окружала огромная забота, где обращали внимание и демонстрировали любовь. Я жаждала такой любви, но если бы ее ко мне проявили, я бы буквально не знала, что с ней делать.
Моя тетя устраивала целое шоу из распыления Лизола каждый раз, когда я к чему-то прикасалась. Это было унизительно, еще одно унижение в длинном списке. Честно говоря, я пришла с улицы с лобковыми вшами и стригущим лишаем на шее, так что полагаю, Лизол был хорошей идеей. Лишай выглядел, как будто кто-то взял окурок и впечатал его глубоко в мою шею, идеально цилиндрической формы. Вшей я нашла, сидя на унитазе. Я нашла маленькую коричневую точку в лобковых волосах, и она пошевелилась. У нее были маленькие руки и ноги. Блин. Я почти потеряла сознание. Когда меня отвезли к врачу из-за моей шеи, тот быстро рассказал моей тете о лобковых вшах. Такая конфиденциальность.
Полагаю,