Дружественный огонь. Авраам Иегошуа
держали в руках большие кружки с горячим кофе и, согрев ладони, доставали из портфелей и папок свои наброски и чертежи, выкладывая их на рабочем столе Яари, в то время как все новые и новые лица появлялись и исчезали в дверном проеме, чаще всего просто чтобы поздороваться. Те же, которым было что рассказать или показать, говорили все разом, стараясь обратить на себя внимание начальства – так, как это происходило и происходит всегда и везде. Яари, который уже несколько лет, как отошел от непосредственного участия в проектировании, сохранил достаточный уровень квалификации, чтобы разбираться в современном проектировании лифтов, несмотря на шагнувший вперед за эти годы прогресс. Он быстро схватывал даже самые незначительные изменения в спецификации и ценности предлагаемых идей, поддерживая заслуженную годами работы репутацию справедливого и авторитетного судьи.
Светлело. Дождь с неба продолжал изливаться с мягким шелестом, но ветви старого дерева за окном уже не метались под порывами ветра. Утренняя буря потихоньку сходила не нет, и Яари подумал, что сын его, пожалуй, тщетно будет вслушиваться в музыкальные фиоритуры ветра.
Зазвонил телефон. Секретарша принесла утреннюю почту. Но мысли Яари были далеко от рабочего стола. Ибо думал он о своей любимой. Как там она? Вскоре должны были наступить долгие часы ожидания в аэропорту Найроби, и более всего он хотел бы обрести уверенность, что она будет верна данному ею слову и не отправится в город. Но он ощущал вину за то, что вынудил ее долгие шесть часов провести в переполненном и малопривлекательном ресторане. Хорошо, если ей удастся отыскать тихий уголок поближе к выходу на посадку…
И он мысленно воззвал к судьбе, чтобы там, в зале ожидания, нашлось такое место, уютное, но не слишком изолированное, где какая-нибудь добрая душа увидела бы его Даниэлу и прониклась желанием помочь ей, такой беспомощной без его опеки, соучастия и любви, вне зависимости от того, откуда бы эта добрая душа ни взялась – из Израиля, Европы или из самой Африки. Кто-то, кто сумел бы проникнуть в ее внутренний мир и уберечь его жену от непредсказуемой логики ее поступков.
Но она вовсе не пыталась отыскать укромный тихий уголок; вместо этого она постаралась поудобнее усесться в просторном кафетерии. Удобнее… Помогла ей в этом та самая добрая душа, о которой думал Яари, принявшая облик седовласого метрдотеля, который помог ей вместе с ее маленьким столиком переместиться в некое подобие ниши, и пока официант ходил за сэндвичем и кофе, она ухитрилась присмотреть неподалеку два освободившихся стула; присмотреть и завладеть ими. На один она положила чемодан на колесиках и сумку, а на другой – ноги, полностью вытянув их, чтобы колени снова приняли привычное положение. Когда она открыла чемодан, то испытала в первый момент сильнейшее искушение заняться израильскими газетами, но затем, преодолев соблазн, отдала предпочтение новому роману, купленному в киоске аэропорта.
И таким вот образом, среди шума и гама, среди чашек и блюдец, журчания малопонятных языков и наречий, ароматов кофе и подгорающего мяса началась схватка (или невольное знакомство?)