Дружественный огонь. Авраам Иегошуа
с годами похожей на пожилую продавщицу косметики, чем-то напомнившую ей безвременно ушедшую и любимую сестру. Продавщице, с другой стороны, очень понравилась эта вежливая и немного сконфуженная дама. Ей, привыкшей к бесконечным и бесчисленным разговорам с учителями близлежащей школы, случайными собеседницами в кафе, в приемных врачей, в парикмахерских или салонах красоты, и – далеко не в последнюю очередь – в больших и маленьких магазинах, то и дело приходилось заводить кратковременную дружбу вот с такими, как эта покупательница, людьми, с которыми завязывался разговор о жизни. И она старалась подольститься к возможному клиенту или, в данном конкретном случае, клиентке так, чтобы та не только купила выбранный ею крем, но еще и добавила к первоначальной покупке – да, со значительной скидкой – новое, совершенно фантастическое средство, гарантировавшее, по уверению производителя, невероятное омоложение женщин, страдающих от сухости кожи.
К ней самой это отношения не имело, но, похоже, производитель не лгал, и что-то на самом деле моментально произошло с ее лицом, иначе с чего бы молодой стюард с такой поспешностью бросился к ней и едва ли не на руках пронес через посадочный контроль, собственноручно оторвав талон, буркнув на бегу, что сопровождает опоздавшего пассажира, а будучи остановлен, несмотря ни на что, знавшими его контролерами, прочитал в паспорте ее имя и фамилию и настоял, что обязан проводить эту элегантную даму до ее места в самолете, что он и сделал, через минуту вручив ее стоявшим в дверях стюардессам. При этом его рука лежала на ее талии – талии женщины, которая по возрасту могла бы быть его матерью. Сама она в этой ситуации ощущала себя сконфузившейся девушкой. Стюардесса взяла из ее рук небольшой дорожный чемодан, пристроила его на верхнюю багажную полку и знаком показала на ее место, которое, правда, было занято. Два слова – и из кресла у окна поднялся не без секундного колебания, молодой человек. «Мне показалось, что вы уже не придете… – начал он, – и если вам все равно, где сидеть…»
Она покраснела. Уступить свое место у окна?.. Она хотела сидеть на своем месте. И сидеть у окна. Несмотря на то, что частенько ей доводилось дремать в самолете или даже забывать, где она и что с ней, погрузившись в интересную книгу. И пусть уж совсем редко она, оказавшись у окна, разглядывала землю внизу и проплывающие мимо облака, наличие иллюминатора рядом важно было ей тем более, что в этот раз с ней не было мужа.
Тем временем все двери самолета закрылись, двигатели взвыли, и полет стал непреложным элементом реальности. Тень непонятной тревоги прошла по ее обычно спокойному лицу, образовав несколько морщинок и приподняв брови. Откуда появилась у нее эта неуверенность, это сомнение? Так ли необходимо было это путешествие? Поможет ли оно ей? Поможет ли ей Ирмиягу, муж ее сестры, воскресить ту боль, которая уже немного притупилась за прошедшие годы? Она не ждала от него утешения и не нуждалась в этом. Ее друзья и люди, которые любили ее, никогда не забывали при любом удобном