Меня зовут Гоша: история сироты. Диана Машкова
приемчик потом с девушками применял еще тысячи раз, и всегда действовало. Только вот оказалось, что она тоже целоваться совсем не умеет. Мы там как-то зубами стучали друг о друга, деснами соприкасались, что-то такое странное изображали. Но в любом случае для моих восьми лет это было круто! Первый поцелуй. А дальше началось нормальное веселье – Настя от нас бегала, мы с пацанами ее догоняли. В море вместе плескались. Играли. Но больше не целовались. Только если я хорошо себя вел и меня отпускали на дискотеку, мы с ней обязательно танцевали. Я всегда только ее приглашал. И вот мы стояли на медляке – она мне на плечи руки положит, я ей на талию – и покачивались под музыку. Гулять я ее тоже приглашал, но нас тогда еще не особо отпускали. Мы же маленькие были, должны были гулять только под окнами и под присмотром вожатых. Зато на дискотеках общались, а в остальное время без конца переглядывались. Но потом ее образ у меня из головы пропал. Сейчас не могу вспомнить, как она выглядела. Помню только узкие восточные глазки, и все.
Так вот в том самом чудесном лагере мне ужасно не повезло. Любовь у нас с Настей закончилась раньше времени, и больше я ее никогда в жизни не видел. А все потому, что в середине лета я загремел в больницу.
Дело было так. Мы пришли с моря, и надо было повесить плавки сушиться на балкон – мы всегда так делали. Те, с кем я был в комнате – со мной жили Олег и Тимик, – быстро переоделись, повесили свои труселя и куда-то ушли. А я остался один. Как обычно, завис – то ли танцевал, то ли пел в расческу, короче, завозился. Потом наконец снял мокрые плавки, надел сухие шортики и вышел на балкон. Вешаю плавки и тут смотрю – между стеной и перилами есть маленький промежуток. Такое расстояние, что я, в принципе, мог бы пролезть через него на чужой балкон. Точно не помню, зачем мне в чужую комнату понадобилось, но, наверное, хотел что-нибудь своровать. Я тогда уже довольно привычно воровал – хорошо натренировался на бытовке – и мог стащить практически все, что плохо лежит. Даже в этом лагере мы потихоньку обворовывали палатки по дороге на пляж – там всякие сладости были и сувениры. Но я отвлекся. В общем, я попытался пролезть в этот промежуток между стеной и перилами, но у меня не получалось. А я загорелся идеей! И тогда решил перелезть снаружи. Встал на перила, и…
Полетел вниз с балкона второго этажа.
Потом мне рассказывали, что, когда нашли меня, я лежал головой прямо на бетонной ступеньке. У меня текла кровь из левого уха. То есть я очень неудачно упал, и это реально смерть должна была быть. Конечно, я лежал без сознания. Но когда приехала «Скорая помощь», очнулся и начал орать.
– Не хочу в больницу, не надо!
Меня как-то успокаивали, но я продолжал вопить, хотя ничего этого не помню.
– Не отправляйте меня в больницу! Мне не больно, все нормально!
А у самого кровь течет, и все вокруг меня носятся в жуткой панике. Что там было, я знаю только по рассказам других. Очнулся в больнице. В выписке потом написали, что у меня трещина черепа. Но я не знаю, что там было на самом деле. Воспитательница