Жажда. Виктор Глебов
возвышались кусты дикого шиповника, выставлявшие ветки, покрытые тонкими шипами. Они будто бы хотели преградить мне путь.
Я стоял перед высокими чугунными воротами. Одна из створок была приоткрыта и вросла в таком положении в землю.
Мне хотелось пройти по тропинке, подняться по каменным ступенькам и постучать в дверь. Я видел большой медный, позеленевший от времени молоток в виде кольца с хищно оскалившейся львиной головой.
Парк выглядел довольно большим. Ограда терялась за деревьями, мне казалось, будто дом стоит посреди леса. Сосны и ели, возвышавшиеся на участке, усиливали это впечатление.
Откуда-то донесся негромкий свист. Он не испугал меня, хотя и насторожил. Я пошел по заросшей дорожке и вскоре остановился перед крыльцом. Серый камень покрывали темные полосы – словно кто-то пролил и размазал какую-то жидкость.
Свист все усиливался, но при этом у меня не возникало впечатления, что его источник приближается. Мне по-прежнему казалось, что он доносится издалека. Борясь с неясным омерзением, которое вызывали у меня следы на ступенях, я поднялся на крыльцо и взялся за дверной молоток. Медь была холодной и шершавой – металл изъело время. Я трижды постучал и отступил на полшага. Если не считать пронзительного свиста, вокруг царила тишина.
Спустя полминуты за дверью раздались приближающиеся шаги. Кто-то, шаркая, шел открывать.
Вот хозяин дома или его слуга остановился у порога. Я ожидал услышать лязг отодвигаемого засова, но вместо этого дверь заунывно скрипнула и отворилась.
За ней была темнота. Я чувствовал легкую растерянность. Где же человек, шаги которого я только что слышал? Почему он не покажется на свет, ничего не спросит? Я стоял, всматривался во мрак и не мог ничего разглядеть.
Вдруг из пустоты появилась голая женская рука. Она словно висела в воздухе, отделенная от тела. Тонкие пальцы, заканчивающиеся длинными ногтями, протянулись ко мне и скрючились, словно птичьи лапы. Я отпрянул, едва не оступился и не упал с крыльца.
Свист резко оборвался, на смену ему пришло змеиное шипение. Тьма за дверью зашевелилась. Мне казалось, что теперь она состоит из тугого клубка черных скользящих тел.
– Сюда! – раздалось изнутри дома.
Я развернулся и бросился прочь.
Разбудил меня настойчивый стук в дверь.
Я открыл глаза, не сразу понял, что вернулся из сна в реальный мир, взглянул на карманные часы, выложенные на тумбу, и обнаружил, что не проспал и двух часов.
Мне все еще казалось, что я отчасти остаюсь во сне, но через миг стало понятно, откуда бралось это ощущение. С улицы доносился свист. Должно быть, кто-то подзывал собак, чтобы дать им объедки.
В мою дверь снова кто-то забарабанил, и я невольно припомнил медный молоток на дверях запущенной усадьбы.
– Это Армилов! – раздался голос полицмейстера. – Спите вы, что ли?!
– Представьте себе, да! – буркнул я, скинул одеяло, спустил ноги на пол и попытался нашарить башмаки. – Что у вас стряслось?
– Новое убийство! – гаркнул Армилов.
Я