Объективность. Лоррейн Дастон
rel="nofollow" href="#i_021.jpg"/>
Ил. 2.14. Геометризированная пчела. Головка и хоботок пчелы-древогрыза. René-Antoine Ferchault de Réaumur, Mémoires pour servir à l’histoire des insects (Paris: Imprimerie royale, 1734–1742), vol. 6, pl. 5, figs. 5–6. Хотя эти увеличенные изображения были сделаны Элен Демустье де Марсили, под ними стоит подпись только гравера Филиппа Симоно. Симметричное расположение букв, служащих ключом к текстовому описанию анатомических частей, подчеркивает строгую симметрию самого образа. Геометрическое изображение частей как цилиндров или сфер перекликается с описанием Реомюра того, как пчела использует свой длинный хоботок для выдалбливания «почти цилиндрических» отверстий в дереве, причем удары «параллельны осям» (Ibid., p. 42): идея в наблюдении.
Если бы я только мог выразить всю меру своей признательности, которую питаю к ней, за дарованную мне, с таким терпением и постоянством, возможность использовать ее талант к рисованию. Именно благодаря ей моя «Естественная история насекомых» и последующие работы оказались представленными публике. Какую бы склонность ни питал я к этой работе, я отчаялся бы закончить ее и, скорее всего, забросил бы ее, принимая во внимание то время, которое мне пришлось бы потратить, будучи вынужденным самостоятельно надзирать за обычными рисовальщиками… Вкус и разумность мадемуазель Демустье равны ее талантам, и я могу едва ли не полностью на нее положиться. То, что она рисовала под моим присмотром, было не более правильно, чем то, что она рисовала в мое отсутствие. Она не только знает, как проникнуть в мои мысли, но также знала и знает, как предугадать их, потому что ведает, как распознать наиболее примечательное в насекомом и в каком положении его следует изобразить[153].
Такова была мечта натуралиста эпохи Просвещения: художник, понимающий его взгляды настолько полно, что способен их предугадывать; художник, чья умелая рука направляется этими взглядами даже в отсутствие надзора; художник, который видит глазами натуралиста (ил. 2.14).
Подобная мечта сбывалась крайне редко, и Реомюр это хорошо знал. Он работал с другими художниками, но всякий раз в отчаянии опускал руки, пытаясь донести до них свою волю. Он даже предоставил на длительное время жилье одному молодому человеку, продемонстрировавшему способности к рисованию, чтобы натренировать и получить на него исключительные права для работы над шеститомной «Естественной историей насекомых» (Mémoires pour servir à l’histoire des insectes, 1734–1742) – и все это лишь для того, чтобы стать свидетелем его смерти. Это (как замечает Реомюр с известной долей раздражения) еще больше отсрочило публикацию монументального труда. Подобно бессчетным натуралистам раннего Нового времени, Реомюр утверждал, что даже умелый и сообразительный художник требует тщательного надзора, сколько бы это ни отнимало времени, «ибо для него [художника] невозможно проникнуть в мысли автора, если автор, так сказать, не водит его кистью»[154]. Иначе художники будут склонны увлекаться не относящимися к делу частями объекта, выбирать неправильную перспективу или позицию, слишком точно изображать индивидуальные
Maurice Caullery, Les papiers laissés par de Réaumur et le tome VII des Mémoires pour servir à l’histoire des insectes (Paris: Lechevalier, 1929), p. 8–9. Завещание, составленное в Париже, было датировано 1 апреля 1735 г.
René-Antoine Ferchault de Réaumur,