Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2. Стивен Кинг
глядя на него, опечалился, словно убил какую-то часть себя. Без мотоцикла он не мог организовать серьезное наступление на тишину, а тишина по большому счету доставала его сильнее, чем страх умереть или получить серьезную травму, разбившись на мотоцикле. С тех пор он шел пешком. Миновал несколько небольших городков на шоссе номер 9, в которых ему попадались магазины, торгующие мотоциклами. В выставочных залах стояли модели с ключом в замке зажигания, однако если он смотрел в витрину слишком долго, то видел себя, лежащего на дороге в луже крови, и яркостью и насыщенностью красок видения эти напоминали жуткие, но завораживающие фильмы ужасов Чарльза Бэнда, в которых люди умирали под колесами больших грузовиков или в их теплых внутренностях росли большие безымянные насекомые, потом вырывавшиеся на волю и улетавшие, оставляя за собой вскрытые животы… И Ларри проходил мимо, бледный и дрожащий, шел дальше, с капельками пота на верхней губе и в височных впадинах.
Он похудел… а почему нет? Шагал дни напролет, каждый день, от восхода до заката. Плохо спал. Ночные кошмары будили его к четырем утра, он зажигал лампу Коулмана[13] и, скрючившись, сидел рядом, дожидаясь рассвета, чтобы сразу двинуться в путь. А потом шагал едва ли не до наступления полной темноты и только тогда разбивал лагерь с торопливостью, достойной беглеца из тюрьмы. Покончив со всеми делами, он долго лежал без сна, как человек, в крови которого циркулируют два грамма кокаина. Ох, детка, его трясло и корежило. Опять же, как и любой кокаинист, он мало ел, но никогда не ощущал голода. Кокаин и ужас не способствуют аппетиту. Ларри не прикасался к кокаину с того давнишнего загула в Калифорнии, но ужас не отпускал его ни на минуту. Он дергался от пронзительного крика птицы в лесу. Подпрыгивал, слыша предсмертный писк какого-то маленького зверька, угодившего в пасть хищника. Миновав этапы стройности и худобы, он превратился в ходячий скелет. И теперь балансировал на тонкой метафорической (или метаболической?) грани, за которой начиналось крайнее истощение. У него отросла борода, торчавшая во все стороны, рыжевато-золотистая, более светлая, чем волосы. Глаза глубоко запали и сверкали из глазниц, словно маленькие затравленные зверьки, попавшиеся в пару поставленных рядом капканов.
– Схожу с ума! – вновь простонал Ларри. Безнадежное отчаяние своего собственного скулежа испугало его. Неужели все зашло так далеко? Когда-то существовал Ларри Андервуд, записавший пластинку, которая успешно раскупалась, мечтавший стать Элтоном Джоном своего времени, ох, други мои, как бы смеялся над этим Джерри Гарсия… а теперь этот парень превратился в полутруп, ползущий по черному покрытию шоссе номер 9 где-то в юго-восточном Нью-Хэмпшире. Тот, другой Ларри Андервуд не потерпел бы сравнения с этим ползущим бедолагой… с этим…
Он попытался подняться и не смог.
– Ох, как же это нелепо… – Ларри наполовину смеялся, наполовину плакал.
По другую сторону дороги, на холме,
Лампа Коулмана – названа по фамилии изобретателя У. Коулмана (1870–1957). Источником света является горящий сжиженный газ.