Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2. Стивен Кинг
к более сытной пище. Он пнул ногой корку, а затем одну из банок.
«– Отнесите это в лабораторию криминалистики, сержант Бриггс. Думаю, наш убийца все-таки совершил ошибку.
– Вы правы, инспектор Андервуд. Будь благословен тот день, когда Скотленд-Ярд решил направить вас в Сквинчли-на-траве.
– Не стоит, сержант. Это моя работа…»
Ларри зашел в амбар. Темно, жарко, лишь мягко шелестят крылья снующих туда-сюда деревенских ласточек. Воздух пронизывал сладкий запах сена. Стойла пустовали. Фермер, должно быть, предпочел отпустить животных на свободу, сулящую жизнь или смерть от «супергриппа», а не обрекать на неизбежную гибель от голода.
«– Запишите это и поставьте в известность коронера, сержант.
– Будет исполнено, инспектор Андервуд».
Ларри огляделся и увидел обертку от шоколадного батончика. Поднял. «Пейдей». Итак, автор надписи, похоже, отсутствием аппетита не страдал, а вот хорошим вкусом похвастаться не мог. Любители шоколадных батончиков «Пейдей» явно слишком много времени проводили с непокрытой головой под палящим солнцем.
Ведущие на сеновал ступеньки были прибиты к одной из опорных балок. С уже влажной от пота кожей и толком не понимая, зачем он это делает, Ларри полез наверх. В средней части сеновала (он шел медленно, опасаясь крыс) увидел более привычную лестницу, ведущую в купол. Ступеньки были забрызганы белой краской.
«– Как я понимаю, еще одна находка, сержант?
– Инспектор, я потрясен. Ваши дедуктивные способности могут сравниться лишь с остротой вашего зрения и экстраординарной длиной детородного органа.
– Пустяки, сержант!»
Он поднялся в купол. Там оказалось еще жарче, настоящее пекло, и Ларри подумал, что амбар радостно сгорел бы дотла еще неделю тому назад, если бы Фрэнсис и Гарольд оставили здесь ведро с краской после окончания работы. Стекла покрывала пыль и занавешивала древняя паутина, сотканная, без сомнения, еще в те времена, когда Белый дом занимал Джеральд Форд. Одно из окон было выломано, и когда Ларри высунулся наружу, ему открылся впечатляющий вид на расстилающуюся на многие мили страну.
Эта сторона амбара смотрела на восток, и с высоты постройки у шоссе, такие чудовищно уродливые с земли, выглядели сущей ерундой, полоской придорожного мусора. По другую сторону шоссе лежал великолепный океан, и отходящий от северной стороны гавани волнолом аккуратно делил набегающие волны надвое. Суша напоминала написанную маслом картину, изображающую разгар лета в зеленых и золотых тонах, с послеполуденной дымкой на горизонте. Пахло солью и водорослями. Посмотрев на скат крыши, он увидел надпись Гарольда, только вверх ногами.
От одной лишь мысли о том, чтобы вылезти на эту крышу на такой высоте от земли, у Ларри затрепыхался желудок. А ведь парню пришлось спустить ноги вниз, за водяной желоб, чтобы написать имя девушки.
«– Зачем он так рисковал, сержант? Думаю, это один из вопросов, отвечать на которые придется нам самим.
– Как скажете, инспектор Андервуд…»
Ларри