Магия и культура в науке управления. Александр Шевцов (Андреев)
таким образом, чтобы оно не беспокоило себя. В итоге душа твоя, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, будет круглосуточно и круглогодично работать сторожем у твоих долгов.
Все это – психологическая механика магии человеческих взаимоотношений.
Глава 3. Возможность постановки экспериментов в Культурно-исторической психологии
Психология, в своем стремлении стать точной наукой, давно взяла, как ей кажется, на вооружение эксперимент. На самом деле то, что известно нам как психологические эксперименты, до последнего времени было по преимуществу экспериментами психофизиологическими, а по сути и вообще физиологическими, потому что требования к их проведению были заимствованы из естественных и точных наук. А это значит, что в основе подобных экспериментов должно быть нечто, что фиксируется приборами. А это как раз почти невозможно в отношении собственно психологической части экспериментов (Изложенный далее подход к эксперименту в гуманитарных науках, на мой взгляд, является естественным развитием появившегося в русской антропологии в последнее десятилетие стремления «сознательно включать исследователя в “пейзаж” изучаемого общества». Я считаю это основополагающей чертой новой русской антропологии, а себя – сторонником этой школы, расширяющей ее в культурно-историческую психологию.
Представление об этом подходе можно получить из работ О. Христофоровой, А. Пондопуло, А. Сагалаева, И. Октябрьской и др.).
Что же касается культурно-исторической психологии и вообще наук о духе, гуманитарных наук, к которым относятся и этнография с антропологией, составляющие значительную часть инструментария культурно-исторической (КИ) психологии, то тут прочно утвердилось мнение о невозможности экспериментов.
Высказывалось оно неоднократно на протяжении всех споров о двух путях развития науки вообще. То есть о пути естественнонаучном и пути культурно-историческом. Показателем очевидности и неоспоримости этого мнения являются слова одного из столпов современной антропологии, основателя школы структурного анализа французского академика Клода Леви-Стросса. В 1961 году в «Путях развития этнографии» он заявляет как нечто само собой разумеющееся: «…в отличие от естественных наук науки гуманитарные не могут ставить эксперимент по собственному усмотрению» (Леви-Стросс К. Пути развития этнографии // Первобытное мышление. – М.: Республика, 1994. – С. 34).
Что называется, маэстро дал маху. Это заявление сделано в самом начале шестидесятых, когда вовсю разворачивались кросс-культурные эксперименты в культурно-исторической психологии. И вообще, все последующие десятилетия – это время поиска и постановки методологических основ эксперимента в общественных науках. Не буду перечислять лишних имен, а желающих отошлю к работам Майкла Коула и Стенли Милграма (Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. – М.: Прогресс, 1977; Милграм С. Эксперимент в социальной психологии. – СПб. Питер, 2000).
Леви-Стросс, наверное, великий антрополог.