Княгиня Менжинская. Юрий Татаринов
я брошу ему вызов, – деланно мрачно заметил сестре юноша.
– Ты мне не жених, чтобы расправляться со всеми, кто на меня посмотрит, – отреагировала панночка.
– Я твой брат!
– Не понимаю, откуда в тебе неприязнь к человеку, которого ты не знаешь?
– Мне достаточно знать его фамилию. Это кровное.
– Надеюсь, это «кровное» не связано с твоим хобби?
– Причем тут хобби! Просто Толочки не забывают своих врагов! Панна Юлия пожала плечами.
– У такого юного – и вдруг враги!
– Месть, как и внешность, передается по наследству.
– Подумаешь, кто-то кого-то когда-то обидел. С того времени мир обновился сто раз. Пытаясь подражать отцу, пан Фердинанд нахмурил лоб.
– Не понимаю, почему ты заступаешься, – сказал он. – Ты что, влюбилась в этого долговязого?
– Ты с ума сошел, – последовал ответ. – Я всего два раза его видела. Отстань.
– Нет, ты от меня не скроешь! Видишь, как покраснела. Кажется, мне действительно придется разбираться с ним! Дуэль, дуэль!
– Ты успокоишься, храбрец?.. Кто бы говорил! Мальчишка! Да он и разговаривать с тобой не станет! И потом, как ты можешь судить о человеке, о котором ровным счетом ничего не знаешь!
– Он мне ненавистен уже только тем, что он – Коллупайло! Жалкий приверженец схизмы. Трус-одиночка…
– Фери, не говори дурно о людях за глаза! Некрасиво! Хочешь доказать свою правоту, иди и поговори с ним.
– И пойду! И поговорю!
– Вот. И чтобы впредь я не слышала от тебя необоснованных оскорблений в адрес кого бы то ни было!
Юноша насупился. Ему не нравилось, что сестра поучает его. Он и спорил-то с ней частенько не потому, что был не согласен, а потому, что ему не нравилось ее опекунство. Он считал себя вполне взрослым. Еще в детстве, после того как умерла их мать, панна Юлия скоро освоила подобный учительский тон. С того времени ее отношение к брату не менялось.
На крыльце детей поджидал пан Юзеф.
– О чем спор? – поинтересовался он. Брат и сестра так увлеклись, что этот вопрос заставил их вздрогнуть. Минуту оба помалкивали, словно уличенные в неприличном поступке. Потом панна Юлия, более рассудительная и последовательная, ответила:
– Только что на Перун-горе мы встретили всадника, – она оглянулась на низкорослого, с такой же толстой шеей, как у отца, брата и, видно, желая поддеть его, добавила: – Высокого и стройного.
– Ну и? – поторопил ее отец.
– И он посмотрел на меня – выразительно и галантно, как и подобает воспитанному пану. А Фери приревновал.
– Приревновал? – на лице хозяина усадьбы появилось выражение комического изумления. – Что за новости?
– Тятя, – отозвался Фердинанд, – это был Коллупайло. Добрую минуту после этого ответа старик-отец не отрываясь смотрел на юношу. Глаза его слезились. Отдуваясь, он наконец произнес:
– Что за бред, что ты выдумал,