Княгиня Менжинская. Юрий Татаринов
сосед пан Хлебович, хозяин Полонки. Старик встретил его в тенистой беседке, поведал о случившемся. Гость, не столько согласуясь с убеждением, сколько просто желая угодить, ответил так:
– Эти Коллупайлы – прескверный народ. Отщепенцы. Чтобы с нами, панством, когда позастольничать, поговорить – боже упаси! Только с чернью своей и знаются. Не люблю я их.
– А кто их любит, – поддержал лицемера пан Толочко. – Сыч – он и в Африке сыч. Ему сидеть в углу и пугать глазищами. Ну да ничего! Я его, мерзавца, еще прижму! Я проучу его! Нечего тайком в чужой огород лазить!
– Верно, стоит проучить! Чтоб знал! – поддержал подхалим.
– Каков молокосос, а! Что удумал! – с воодушевлением продолжал хозяин. – Заглядывать в окна моего дома!
– Уж не влюбился ли он в панну Юлию? – с деланной тревогой поинтересовался гость. – Если так, то всыпьте ему, пан Юзеф, пару горяченьких и от меня. Будет, шельма, знать, как глазеть на мою пассию! А нет, так я сам его накажу!
Длинные, как две курительные трубки, усы пана Толочки подскочили, он усмехнулся, заметил:
– Тоже мне, заступник нашелся. Вы, отец мой, хоть держали когда саблю? Ваши нежные ручки, небось, только и делали, что пироги мяли. Нет, – с убеждением добавил он, – в помощниках не нуждаюсь. Сам с этим щенком разберусь.
– Обижаете, пан Юзеф, – ответил собеседник. – На сабельках я этому сопляку еще и фору дам. Хозяин громко рассмеялся.
– Сопляку – может быть, – сказал он сквозь смех. Давая понять, что обиделся, гость вдруг выпалил:
– Да я хоть сейчас под знамена белого орла! Я служил в драгунском полку!
– Ну все, остыньте, отец мой, – остановил его пан Толочко. Ему не нравилось бахвальство прибывшего. – Я да я! Знаю, что вы храбрец… на словах. Да разговор-то нынче не о вас. Видите, беда у меня, – он оглянулся на пруд – в ту сторону, где плавала пара белых лебедей, помолчал, успокаиваясь. Потом добавил: – Мне бы только поймать его! Уж я бы отбил ему охоту хаживать сюда! Стал бы он объезжать Вердомичи стоверстной дорогой!..
Оба притихли, явно раздраженные: один тем, что его осадили, другой мыслью, что непрошеный гость еще не пойман. Пан Юзеф недолюбливал хозяина Полонки, считая его бездельником и хвастуном, а тот открыто набивался к нему в зятья. Когда же между ними заходил разговор о женитьбе, пан Юзеф отвечал: «Стары вы, отец мой. Вдвое старше Юленьки». На что сосед отшучивался: «Старый конь борозды не портит». Однако дальше подобных диалогов дело со сватовством не продвигалось. Да и сам холостяк, хоть и мечтал обзавестись семьей, кажется, сильно сомневался, что его женой станет именно панна Юлия…
Хоть пан Юзеф без доверия относился к хозяину Полонки, в этот раз он, тем не менее, решился спросить его:
– А что вам, отец мой, известно об истинной личине этого юнца? Где учился? Какие у него склонности, характер? Согласитесь, врага следует знать как самого себя.
Гость заерзал на лавке, горделиво поднял голову –