Ловушка судеб. СветЛана Павлова
ничего нет, – он недоумевая вертел свиток в разные стороны.
– Чистый лист – это невинность и чистота, которую мой отец всецело предаёт будущему мужу своей дочери, – ответила она.
Леннард вновь одарил её сладким поцелуем и подняв на руки, вынес из воды.
– Почему именно вода? – он поставил её на землю.
– Каждый человек рождён под определённой стихией. Для обычных людей это почти ничего не значит, кроме как любовь к воде. А такой как я, эта стихия дарует защиту. Я могу поднимать водные струи.
Она простёрла руку к озеру. Некая невиданная сила вытолкнула из заводи водный сгусток. Он поднялся в воздух и сжавшись в шарик, подлетел к ней, кружась и переливаясь над её ладонью.
Леннард не переставал удивляться таким чудесам. Он, улыбаясь, смотрел то на водный шарик, то на девушку. Он дотронулся пальцем до шарика и вода, тут же брызнула ему в лицо.
– Прости, – засмеялась она. – Я не нарочно.
Она стёрла воду с его лица. Он не сводил с неё глаз, крепко сжимая в объятиях. Он взял её руку и поцеловал кончики её пальцев, а потом прикоснулся губами к её губам.
Край плаща соскочил с её плеча. Леннард коснулся губами белоснежной шейки. Мелюзина закрыла глаза.
– Ты готов принять такую, как я? – почему-то полушёпотом спросила она.
Принцесса открыла глаза и их взгляды встретились.
Та, которую он видел несколько минут назад, никак не могла быть той, которую он вечность готов держать в объятиях. Сомнения и страх были, он осознавал это, но не мог оставить её, не мог прогнать и возненавидеть. Чувства к ней были сильны и безудержны.
– Ты готов всю жизнь скрывать кто я? – вновь спросила она.
– Да, – ответил он, проникая ладонями под плащ и ощущая нежность красивого тела.
– И ты не боишься? – её сердце стучало всё сильней и сильней.
– Нет, – Леннард поднял её на руки и пройдя немного, опустился вместе с ней на траву. – А ты по-прежнему хочешь остаться здесь? – он не сводил с неё глаз.
– Да, – ответила она. – С тобой. Где угодно.
– Я готов защищать тебя от всех на свете: от короля, от моих подданных, от меня самого… – он целовал её тело. – Никто и никогда не узнает, кто ты… Я готов скрывать твой дар, до конца своей жизни.
– Дар? – удивилась она. – Я всегда считала это проклятьем.
– Мой отец говорил, что проклятья создаём мы сами, – ответил он. – Если испугавшись, ты проткнёшь меня своими шипами, я всё равно буду считать эту ночь даром богов.
– Я не испугаюсь, – она прижималась к нему. – Счастье не может напугать…
– Мелюзина…
– Молчи. Не говори ничего… – она приблизилась к его губам.
Всё завертелось и закружилось, сплелось и запуталось. Кто сказал, что они разные?.. Кто сказал, что в них нет ничего общего?.. Мир любящих сердец мало кто способен понять.
Леннард целовал её и не мог остановиться. Она стала той самой, единственной, необычной, любимой, и до безумия желанной.
Он