Кротовая нора. Иронические рассказы. Владимир Положенцев
загнал обратно в темные коридоры души. Ему даже показалось, что этот щелчок услышали окружающие.
– Что вы, как можно, я только осмелился предложить вам самое безобидное, – перешел Бабочкин на литературный стиль позапрошлого века. Видимо, из головы не выходил драматург Островский с его прохиндеем Чебаковым.
– Чего осмелились? – почесала девушка крашенными в розовый цвет ногтями пробор на голове, разделяющий на две сталкивающиеся волны, плотные пепельно-серые волосы. Феликсу захотелось припасть к ним, втянуть в себя их аромат. Это наверняка – смесь альпийских трав, лаванды, индийского рангпура. Ну, может, еще зеленого яблока. Он даже зажмурился от предвкушения. Принюхался. Вообще-то, от нее пахло недешевыми духами «Фрагонар из Грасса». Феликс был неплохим знатоком парфюмерии. Шикарно для девочки.
– Эй, – дернула его за рукав девушка. – Не спите. Безобидное – это что? «Осмелился предложить…» И ничего не предложили.
Бабочкин высморкался – из носа от напряжения потёк ручей. Затем кивнул в сторону «Макдоналдса» на противоположной стороне шоссе:
– Быстрое питание не диетично, но практично. Я хочу вас… Хочу накормить вас до отвала. Всю жизнь будете помнить нынешнее 8-ое марта.
И с какой стати она должна будет помнить всю жизнь какие-то недопеченные булки с кусками прессованного фарша и прошлогодним майонезом? Несешь какую-то чушь, – одернул себя Феликс. Но красавицу не покоробили его слова.
– Да? Минуточку. Сейчас только SMS поздравительную подруге отправлю, – весело сказала она и, кажется, подмигнула.
«Хризантема» отвернулась. Запищали клавиши на её смартфоне.
– Так. Ладно, ведите меня! Только после никаких дурацких предложений. А то купят бутерброд и считают, что девушка теперь должна быть на все готова. Ну вы понимаете.
– Помилуйте, как вы могли подумать! – развел руками и похоже даже сам поверил в свое искреннее возмущение, Феликс. – Я же порядочный человек.
– Я вам верю. Вы на дипломата похожи. Люблю дипломатов, они все такие… А цветы?
– Что цветы?
– Куда их девать?
– Ах, да, цветы. Ну, извольте.
Феликс достал из кармана несколько купюр, отсчитал триста рублей, протянул «хризантеме».
Та схватила их обеими руками, чуть не выронив букета, протянула его Бабочкину. Он взял цветы, но сразу же понял абсурдность ситуации.
– Нет уж, несите сами. То есть, я вам их обратно дарю, сегодня ведь Международный женский день.
Девушка задумалась, потом заразительно рассмеялась, взяла букет в охапку:
– Идемте, Прометей.
Заулыбавшись, как кот в предвкушении сметаны, при этом уверяя себя в чисто человеческой миссии – помощи ближнему, Бабочкин жестом пригласил девушку пройти к подземному переходу.
– Почему же Прометей? – спросил, спускаясь по ступенькам, Феликс.
– Он был защитником людей от произвола богов. А мы, нуждающиеся,