Панк-Рок: устная история. Джон Робб
с Малкольмом и понимал вещи, о которых я не знал. Самое смешное то, что я брал и читал эти книги! Берни написал мне список книг, и я шел и брал их в библиотеке и читал их все. Это умный менеджмент. Не просто сопровождать тебя по магазинам и одевать в узкие галстуки. Он легко мог сказать мне и Мику: «Вам нужно написать «Anarchy in the U.K.», вам нужна политическая позиция, пишите о том, что происходит перед вашими глазами, не пишите любовных песенок». До сих пор помню, как стоял посреди Прэд-стрит, а Берни орал на нас: «Вы даже не знаете, что у вас за группа. Вы не рассказали мне ни одной новой, ясной вещи. Поумнейте!» И мы знали, что он прав. Мы сказали, что хотели быть как Stones или New York Dolls, а он сказал, что этого недостаточно.
В общем, я стал ходить по арт-галереям и на самом деле изучать современное искусство, читать Сартра, потому что так сказал Берни, и мои глаза открылись. Я в большом долгу перед Берни и Малкольмом за то, что они заставили меня кое-что понять в окружающем мире. Берни знал, что я не был дураком, но я чувствовал, что я для него слишком мидл-классовый. Я жил в хорошем, милом доме и все такое. Возможно именно поэтому я и стал работать с Билли – из-за похожего происхождения.[96]
Не знаю, что Берни обо мне думал. Я бы не хотел его об этом спрашивать. Он всех обсирает. Берни был кошмаром, но я понимаю, почему я так разочаровывался во всех наших последующих менеджерах.
Берни и Малкольм были друзьями и соперниками. Берни работал на Малкольма. Большинство идей принадлежали Берни. Берни определенно был очень творческим и умным человеком. Берни и Малкольм были не просто менеджерами: они были Свенгали, и даже еще умнее – они дали нам университетский курс Взросления и Крутизны.
Помню, пошли мы с Малкольмом и Берни в китайский ресторан, и Малкольм говорит: «Вот что будет», – и буквально рассказывает следующее: «Мы сделаем так-то, и это изменит рок-н-ролл. По сравнению с этим все остальные группы будут выглядеть старомодными и ненужными». Малкольм очень хорошо все распланировал. Он меня напугал, потому что в последующие годы, история показала, насколько он оказался прав. Он видел большую картину, чем мы. Он уже делал это с Dolls, и у него не получилось, но теперь он знал, что ему нужно сделать, и знал, как играть в эту игру и работать с медиа.
Как-то вечером Берни сказал: «Нам с тобой надо встретиться в том пабе, который в Шепердс Буш и называется Bush and Bull», – а в то время это был паб с самой стремной репутацией в западном Лондоне. В общем, Мик и я скромненько просачиваемся в паб и видим такого чувака в джинсах и кепке-таблетке, сидевшего посреди переполненного, опасного, страшного паба, а Берни открывает сумку и начинает выкладывать на барную стойку нацистские регалии: свастики, значки всякие, нацистские флаги – всю херню! Мы ему сказали: «Берни, нас же там могли убить», – а он отвечает: «Вы же хотите назваться London SS, так что вам придется иметь с этим дело. Взрослейте!» В общем, мы пошли домой, типа: «Бля, а мы ведь никогда об этом не думали!» А он просто хотел сказать, что нам лучше бы защищать свою позицию. Мы говорили: «Это значит London Social Security!» Мы уже тогда пытались делать рок для тех, кто торчит в очереди за пособием! В то время
Билли Броуд, более известный как Билли Айдол.