Король холопов. Юзеф Игнаций Крашевский
и не даст себя провести.
Мужик был состоятельный, но не хотел в этом признаться, не кичился своим богатством, не называл себя землевладельцем и, наоборот, с некоторой гордостью повторял, что он крестьянин по происхождению от прадеда.
Он и одевался так, чтобы не ввести никого в заблуждение и чтобы его не приняли за иного, чем он был. И шапка его и кафтан были такие же простые, как обыкновенно носил народ, и вместо оружия он употреблял палку и обух.
Несмотря на то, что убогие мужики низко снимали перед ним шапки и многие деревенские старосты приветствовали его, как брата, Вядух, по своему характеру, охотнее всего имел общение с людьми маленькими, защищая их, называл их своими и терпеть не мог тех, кто их обижал.
Вид его был непредставительный. Маленького роста, коренастый, полный, с загоревшим, сморщенным, с грубыми чертами лицом, он при своем безобразии был очень умен, и всякий замечал светящийся в его глазах ум.
Вядух, прозванный так, потому что обо всем знал, никогда нигде не обучался, а всю свою премудрость почерпнул – как он говорил, – в лесу; в действительности же из уст людей, к которым она перешла от дедов и прадедов.
Никто лучше его не знал всех старых обычаев страны, преданий, песен и законов, которые устно передавались от поколения к поколению.
Если у кого являлось какое-либо сомнение, то первым делом обращались к Вядуху. Одного его слова было достаточно, и не было надобности спрашивать у других, так как никто более не спорил.
В хате было лишь самое необходимое, ибо Лекса старательно следил за тем, чтобы все соответствовало потребностям мужика и не превышало их, а потому она имела такой бедный вид, что никто не мог бы догадаться о зажиточности хозяина.
Вядух всегда говорил, что зверя бьют из-за шкурки и что умный человек не кичится своим богатством.
Он сбрасывал свою старую, заплатанную сермягу лишь тогда, когда отправлялся в костел, или в большие праздники, когда дело шло о воздании хвалы Господу Богу.
Жена его, немолодая уже женщина, выбранная им по расчету, названная при святом крещении Марией, а впоследствии молодой девушкой называвшаяся Марухной, состарившись, стала ворчливой и придирчивой; так как она была искусной хозяйкой, то ее прозвали Гарусьницей.
Вядух постоянно с ней спорил о чем-то, они ссорились, но очень любили друг друга, и один без другого жить не могли. Вначале Господь дал этой паре сына, которого приходский священник, совершивший над ним обряд крещения прозвал Марцином. Когда он был маленьким, его называли уменьшительным именем – Цинком; так как он был дородный, статный, пригожий – не уродился в отца, – то люди прозвали его Цярахом, и это имя осталось за ним.
У них была младшая дочь, красивая девушка, но не особенно рослая и сильная, что очень огорчало мать; ее звали Богной, но тогда было принято и в деревнях и в домах шляхты придавать к имени, данному при крещении, добавочное, и ее прозвали Геркой. Оно означало на ее родном языке то же самое, что и ее крестное имя Богна.
Вядух, имевший большое хозяйство, с которым ему