Старый пёс. Александр Щёголев
твой, – тонко подметил он.
– Ошибка, – пожал я плечами.
– Инициалы «С. М.». Сергей… э-э…
– Митрич, – подсказал я.
– Да-да, отчество мимо.
– А на «С» ещё есть Станислав, Серапион, Саид, Сократ…
– Ну что ж, за ошибку бьют не шибко, – легко согласился он. – Коли это не тебе соболезнуют, я документик изымаю. Поработаем с ним. – Он вынул из моих пальцев телеграмму. – Между прочим, тобою интересовались, причём дважды. Разные компании. Вчерашних я не видел, а сегодняшние заявились прямо ко мне в опорник. Прибыли аж из самой Москвы-матушки. Один предъявил ксиву Следственного комитета. Надеюсь, не фальшак, а то сейчас ни в чём нельзя быть уверенным. Второй якобы с Петровки, если тоже не наврал. Я им сказал, что господина Есенина не знаю, но, как разберусь с делами, окажу всемерную помощь в поисках.
– Петя, – спросил я его, – ты чего от меня хочешь?
– Я думал, это ты от меня чего-нибудь захочешь… пенсионер. Друзья всё-таки. Ну а хотел я посмотреть тебе в глаза, капитан, товарищ комроты, ради этого и пришёл… если, конечно, ты и вправду капитан.
Он резко встал и направился к выходу.
– Я бы хотел порасспросить Марину, – сказал я ему в спину.
Он оглянулся:
– Её отвезли в областную клиническую. Найдёшь там.
Прогрохотал ботинками по крыльцу.
Прощай, друг, мысленно послал я ему вслед. Вряд ли мы ещё когда увидимся.
Уходить надо легко, свободно, играючи. Бросать обжитое и не оглядываться, не жалеть ни о чём.
С пустыми руками.
Чтоб не обратили на тебя внимания, не спросили, далеко ли ты направился, милый наш сосед.
Набор вещей для такого экстренного случая у меня всегда был наготове, только по карманам рассовать, что я и сделал. Карманов в моей безрукавке – тьма-тьмущая, люблю я безрукавки, они ведь так похожи на «разгрузки». Пять минут, и ты готов. Повесил на плечо длинное полотенце – в целях маскировки… Была у меня здесь нора – логово состарившегося зверя. Плевать, найду другую. Всё, пошёл…
Приведёт ли меня новая дорога к храму?
А зачем этот ваш храм проклятому и забытому, самого себя вычеркнувшего из жизни?
Впрочем, как выясняется, не совсем забытому…
Да, друг мой Петя Бодало, не капитан я. Когда-то дослужился до «подпола», но, извини, уведомлять об этом факте местную власть вовсе не обязательно было. В своё время числился самым молодым подполковником в московском Главке. А так – пенсионер и пенсионер, по ранению вышедший в отставку в низких чинах. Какой с меня спрос? Конечно, ты теперь копать начнёшь, ты ведь настырный, капитан Бодало, но я уже сказал тебе «прощай»…
Уходил я через Глашку… молчать, господа гусары!.. всего лишь через её двор. На параллельную улицу, называемую Апрельской.
Глашка, красуясь в открытом купальнике, гнулась над грядкой, работая самодельной тяпкой. Хороший инструмент; Фёдор у неё, несмотря на мозговые загогулины, был мастером на все руки.
– Разрешите воспользоваться