Вечный Град (сборник). Татьяна Александрова
он дошел до последних слов, его голос слегка дрогнул, а в уголках губ заискрилась улыбка.
– Рим так распространился, что вобрал в себя почти весь мир, – продолжал он. – В этом наша сила – и, скажу я тебе, – наша слабость. Смирять войною надменных все труднее: слишком уж обширны наши границы. Боюсь, что парфяне – это не конец, а только начало. Наш август… Нам, конечно, грешно роптать на богов, последние десятилетия они ставят во главе государства людей достойных… Август Марк Антонин не из тех, кто оставляет по себе память изобретением постели, устланной розовыми лепестками. И не могу не признать, что никто из августов не оказывал большего уважения сенату. То, что он ввел в него многих своих друзей, то, как он заботится об обедневших сенаторах, наконец то, что он участвует в комициях и нередко задерживается до самой ночи, пока консул не позволит расходиться сенаторам, – это говорит о многом! И все же… боюсь, что он больше греческий философ, а нам бы сейчас римского воина, такого, как божественный Траян Парфянский… Наши дела на Востоке быстрее пошли бы на лад… Кстати, будешь на форуме Траяна, рассмотри повнимательнее его колонну. Ее можно читать как книгу, там вся история его побед в камне. А что до нынешнего… Не будем уподобляться лягушкам, выпросившим у Юпитера в правители гидру. Впрочем, к тебе, мой юный друг, все это не имеет никакого отношения. Мой тебе совет: займись изучением права, в жизни это пригодится. Я и собственного сына направил по этой стезе. Но вообще, скажу тебе прямо: в наше время Город держится только на нас, выходцах из провинций. В наших сердцах еще есть место для той доблести, которая когда-то сделала Рим Римом… Но не буду утомлять тебя слишком долгими разговорами: я хочу, чтобы ты познакомился с моим Публием Гельвидианом.
Сенатор постучал в колотушку и приказал тотчас явившемуся рабу позвать молодого господина. Вскоре в библиотеку вошел юноша лет двадцати – сын сенатора, Публий Клодий Гельвидиан. Чем-то он походил на отца, но все же в нем сильнее чувствовалась другая кровь – кровь матери. Черты лица его были тоньше и строже, он был весьма привлекателен на вид и отдаленно напоминал молодого Октавиана Августа, такого, каким его изображали парадные портреты. Темные волосы уже уверенно пробивались на его щеках. Он приветливо улыбнулся Веттию, и тот сразу почувствовал себя легко.
– Ну, брат Веттий, с чего ты желаешь начать знакомство с Городом? – спросил Гельвидиан, когда они вышли из библиотеки. Веттий замялся, но Гельвидиан словно того и ждал, и, не дав ему времени на раздумье, охотно выложил свой план. – Или после вчерашнего путешествия тебе страшно пускаться в новое плаванье? Но я не тороплю! Сегодняшний день можешь потратить на отдых, на обустройство, на знакомство с домом. А вот завтра – завтра я предлагаю тебе начать с самого главного. Прямо с рассветом мы отправимся на Палатин, и там ты сможешь увидеть самого августа, который выходит к подданным, как патрон к клиентам. Туда собирается презанятная публика! Там ты увидишь лучших философов, ораторов, грамматиков, послушаешь их разговоры. Клянусь Геркулесом, они стоят того, чтобы