Вечный Град (сборник). Татьяна Александрова
возможной и даже невозможной быстротой: книгу для нее Веттий добыл в тот же день у одного знакомого книготорговца. В следующую их встречу Марцелла сразу же о ней заговорила.
– Этот твой Апулей, как мне кажется, знает намного больше, чем говорит. Не буду утверждать, что он пневматик, но что о Софии он слышал, это бесспорно. А что известно о нем самом?
– Да очень мало чего. Некоторое время он жил в Риме, давно, но его никто не помнит. Известно, что на родине его судили по обвинению в колдовстве: якобы он околдовал какую-то пожилую вдову и женился на ней. То есть женился – точно, а вот что околдовал – это обвинителям доказать не удалось. В общем, оправдали его.
– Я не удивлюсь, если он и правда причастен тайному знанию. Только маскирует его игривым тоном и языческими мифами. Но, во всяком случае, это интересно, так что за эту книгу я тебе благодарна.
– Марцелла… – помедлив, начал Веттий. – Почему тебя так волнует судьба этой Софии? Ты прямо сама не своя делаешься, когда о ней говоришь.
Лицо Марцеллы покрылось красными пятнами. – Как ты можешь говорить «этой Софии»?
– возмутилась она. – История Софии знаменует историю каждой человеческой души в ее устремлении к Первоначалу. И в ней причина нашего ниспадения в темницу плоти.
– Да, пожалуй! – согласился Веттий, думая про себя и собственное неразделенное чувство к Марцелле. Но все же он не стал бы плакать над Софией.
Незадолго до октябрьских календ Марцелла сообщила Веттию, что священная трапеза состоится в доме Криспа на Широкой улице, и передала слова, какие он должен сказать при входе. Веттий думал, что будет, как обычно, сопровождать ее, но она велела ему явиться туда одному в последнем часу дня.
– Мне, как посвященной, надо быть там раньше. А тебе – как я сказала.
Веттий повиновался и в назначенный час явился к дому Криспа, являвшему собой зрелище довольно странное. Это был особняк, но сильно запущенный. По каким-то неуловимым приметам было понятно, что там никто постоянно не живет, хотя слуги сновали во множестве и привратник встречал каждого пришедшего бдительно, если не сказать настороженно. Вместо обычных расшитых пиршественных туник здесь гостям выдавались серые, как будто траурные.
В просторном атрии собралось человек тридцать народу. Ложа были расставлены, как на обычном пиру, но никто не возлежал, все стояли и тихо, сосредоточенно ждали. Наконец откуда-то из глубины появился Великий Учитель, одетый, единственный из всех, в белую льняную тунику, в которой он был похож на жреца Изиды, и с большой восковой свечой в руках. За ним вошли несколько женщин, с головы до ног укутанных в серое. Сердце Веттия дрогнуло: в одной из них по каким-то неуловимым признакам он узнал Марцеллу.
– Братья и сестры! – начал свою речь Великий Учитель. – Племя Сифово! Избранные и отмеченные! Посвященные и готовящиеся к посвящению! Мы собрались сегодня на трапезу любви, познания и освобождения. Помолимся от века