Наказание жизнью. Анна Минаева
уже обходил людей в поисках самой красивой и незамужней девушки деревни. Говорили, что сами боги вели его и указывали на жрицу. Сегодня она станет сестрой огню и подругой ночи. А уже завтра половина парней деревни предложат ей разделить с ними жизнь.
– Ну стань же ты впереди!
Сильные руки растолкали людей и выпихнули дочь Фриды в первый ряд. Но Орцед прошёл мимо и цапнул за руку Амэл. Девушка обворожительно улыбнулась и шагнула вслед за старейшиной, будто заранее знала, что выберут именно её. Толпа расступилась, пропуская жрицу Ночи Огня вперёд. Орцед подал ей факел и отступил. Девушка приблизилась к сложенному костру, подняла руку с факелом вверх и глянула на людей:
– Вы готовы узреть силу божеств?
– Да! – взорвались люди криками.
– Вы чисты помыслами и готовы воззвать к их силе?
– Да!
– Тогда прими же меня Ночь и Пламя! Сегодня говори через мои уста, двигайся в моём теле и дыши тем же воздухом, что дышу я!
Факел полетел в центр скелета из древесины. Пламя с жадным шипением принялось пожирать поленья. Амэл отошла от костра и запела. Женщины тут же поддержали жрицу и над площадью поплыли слова:
Авандан, пригласи ты на танец свою рабу.
В страстном вихре огня меня закружи.
Обнажённой девой к твоему алтарю я паду,
о боли, о сладкой нежности мне расскажи,
О том, как прекрасен наш мир и во тьме,
и в свету.
Зачем тебе ярость и гнев, мой милый герой?
Могу я заполнить в сердце твоём пустоту…
Но насупишь ты брови, качнёшь головой,
Оттолкнёшь от себя земную свою рабу.
Твоё сердце не пламя отныне, а лёд,
ведь любишь ты только её – богиню-судьбу,
Вот только она тебя больше не ждёт.
Девушка замолчала, позволив толпе петь дальше. Амэл откинула назад распущенные чёрные волосы и пустилась в пляс вокруг костра. Вверх взлетали руки, изгибалось тело, как змея. Блики огня танцевали вместе со жрицей под мелодию, что нёс ветер. Шипело пламя, тянулось своими языками к сестре, обнимало её.
Лилиит наблюдала за танцовщицей и видела над ней нависшую тень. Яркое обжигающее пламя костра её не спугивало, а, наоборот, уплотняло. Неужели сами боги снизошли на ритуал? Амэл остановилась, когда женщины замолчали. Пряди прилипли ко лбу, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, но улыбка озаряла так, как будто в радость девушке было исполнять ритуал для бога. Жрица была счастлива так, как будто сам Авандан прикоснулся к её устам своими.
– Ты видел?
– Что видел? – Рэйнер покосился на подругу.
– Тень, что танцевала с Амэл?
– Ты не заболела? – тёплая ладонь легла на лоб.
Лил скинула руку и зло посмотрела на сына кузнеца. Но по растерянному лицу нельзя было понять, притворяется он или нет.
Тем временем Амэл влилась в толпу. Считалось, что, прикоснувшихся к жрице, Авандан благословит на тёплую зиму и оградит от потерь и холода.
Когда Амэл проходила