Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь). Сергей Николаевич Огольцов
неумолчный визг, крик и хохот колошматящих её купающихся.
Лето! Ах, лето!.
Потом выяснилось, что дядя Толик даже и не знал о существовании той исчезающей дороги под насыпью, ведь пролетая под мостом на проспекте Мира, его мотоцикл за пару секунд оказывался у ромненской трассы, до которой пешком шагать метров двести…
В клубном списке фильмов на июль стояли «Сыновья Большой Медведицы» и мы с Чепой решили сходить, потому что это кино про индейцев с участием Гойко Митича.
Конечно, в списке таких подробностей не было, но фильмы в Клуб КПВРЗ попадали месяц, а то и два спустя после показа их в кинотеатре Мир, на площади Мира, или кинотеатре имени Воронцова, на Площади Конотопских Дивизий.
Вот только в Мире билет стоил пятьдесят копеек, а в Воронцове тридцать пять, тогда как в Клубе хватало и двадцати.
В тот воскресный день мы втроём – Куба, Чепа и я – ещё смотались на Кандыбино на великах.
Мы плавали там среди купающихся, или выстраивали трамплин друг для друга, когда двое, стоя по грудь в воде, сцепляют кисти рук в замóк, чтоб третий, взобравшись на сцепку, мог нырнуть в глубину, или играли в «пятнашки», хотя под водой за Кубой невозможно угнаться.
Потом оба мои друга затерялись где-то в толпе купающихся.
Я поискал их среди визгов, брызгов, всплесков, но не нашёл и тогда поплыл на другой край озера, к дамбе рыбных озёр.
Там пара пацанов удили рыбу, выжидая удобный момент закинуть удочки в зеркально карповый рай по ту сторону дамбы.
Чтоб не распугивать им рыбу, которая водилась и с пляжной стороны, я поплыл обратно, где, прочесав ещё раз, но безрезультатно, толпу в воде, решил, что с меня хватит.
Когда, дрожа плечами и весь в пупырышках гусиной кожи, я вышел на горячий песок пляжа, они примчались от смородиновых кустов с почти уже сухими волосами.
– Ты где пропал? Мы опять заходим – погнали!
– Да вы шо? Я т-токо-токо вылажу!
– Ну, так шо? Пошли!
– А! Погнали наши городских!
И мы втроём, взбивая ногами пенные всплески, побежали на глубину – нырять, вопить и брызгаться.
Лето, оно тем и лето, что лето…
Куба в кино не захотел – он его уже видел, и Чепа тоже передумал, но меня это не остановило и я решил взять у мамы двадцать копеек и сходить на шестичасовой сеанс.
Баба Катя сказала, что родители и брат с сестрой куда-то ушли пару часов назад.
Ну, ничего, до сеанса ещё целых три часа, они наверняка вернутся.
На исходе третьего часа меня охватило неудержимое беспокойство.
Где же они, где?
Я снова спросил об этом, на этот раз уже у тёти Люды, на что она с полным безразличием и какой-то даже злостью ответила:
– Я б и тебя не видела.
Когда дядя Толик уезжал на рыбалку, она всегда была такая.
Прошло ещё два часа и я бы мог отправиться в Парк посмотреть фильм с дерева, но мне уже не хотелось никакого кино.
На меня навалилось чувство какой-то неотвратимой и даже уже свершившейся катастрофы,