Ангел пригляда. Алексей Винокуров
легкие синие тени на веках, и даже бледную, едва заметную помаду на мягких губах. Вся фигура секретарши источала искушение и соблазн.
Обворожительно улыбнувшись, она растаяла легким призраком за правой дверью. Суббота же остался в приемной размышлять об удивительных трансформациях человеческой натуры…
Очнулся Суббота от шума из коридора. Он обернулся и увидел, что мимо двери ведут под руки окровавленного человека. Тот шел ослабелый, еле передвигал ноги, конвоировали его давешние спорщики в черном – два из трех. Суббота содрогнулся.
«Что за чертовщина? Что здесь творится?!» – он не мог отвести глаз от страшного зрелища.
Один из конвоиров заметил чужака и быстро прикрыл дверь, но окровавленный успел еще бросить на Субботу дикий взгляд. Во взгляде этом было отчаяние и немая мольба о помощи. И хоть лицо человека опухло и посинело от побоев, Суббота узнал его. Это был известный политик, депутат – совсем недавно показывали его по телевизору, он продвигал крикливый и бессмысленный законопроект.
Повинуясь безотчетному инстинкту, Суббота шагнул было к выходу, но тут в приемную выглянула секретарша. Она подозрительно глянула на Субботу, покосилась в сторону коридора. Но дверь уже закрылась… Секретарша строго кивнула Субботе и сказала:
– Хилиарх ждет вас.
Суббота на миг оцепенел. Хилиарх? Кой черт, какой еще хилиарх, что имеется в виду – должность, имя, какая-то и вовсе белиберда? Намекают они на что-то или просто издеваются? Похоже, его тут за дурака держат… Хилиарх!
Раздраженный Суббота шагнул в дверь.
Кабинет простерся перед ним просторный, как волейбольная площадка. У дальней стены стоял серый стол с высоким, словно надгробие, креслом. К главному столу примыкал другой, для совещаний – длинный, как беговая дорожка. Вдоль стен протянулись шкафы с книгами – толстыми, мрачноватыми, ворсистыми от времени.
Несмотря на холод за окном, здесь царила жара. Но жара нехорошая, неправильная, не такая, как от батареи или печки. Жар исходил не снаружи, а изнутри самого Субботы, словно вдруг вскипела в костях лихорадка.
При появлении гостя хозяин кабинета поднялся с кресла. Загадочный и, видимо, могущественный, хилиарх оказался стройным, горбоносым, с вытянутым лошадиным ликом, и вдобавок ко всему – хромец. Двигался он стремительно, несмотря на волочащуюся ногу, в несколько секунд одолел весь кабинет. Теперь стоял, глядел прямо в лицо – Суббота с трудом не отвел глаз.
От хилиарха исходило ощущение утонченной элегантности – от хорошо ли пошитого серого костюма, горделивой манеры держать лошадиную голову или от чего-то совсем неуловимого – сложно сказать. В первую же минуту Субботе показалось, что он где-то встречал его, непременно встречал. И чувство это усиливалось с каждой секундой, хотя лошадиную эту морду и хромую ногу точно видел он в первый раз.
– Добрый день, симпатичнейший Юрий Алексеевич! – заговорил хромец глубоким баритоном, больно сдавив его руку сразу двумя своими – твердыми, холодными.
– Добрый день… –