Пищеблок. Алексей Иванов
Касимова, Лебедева, Сергушина, Стяжкина… Знакомых нет.
Отряд сидел на веранде на скамеечках вдоль стен. Все были одеты для торжественной линейки: светлый верх, тёмный низ, пионерские галстуки.
– Так, ребята, теперь нам нужно выбрать командира, – деловито сказала Ирина Михайловна. – Есть предложения?
Предложений не было. Ребята ещё не перезнакомились, зато по школе помнили, что командир – это не тот, кто командует сам, а тот, кто заставляет остальных выполнять команды учителей или вожатых. Нафиг кому надо?
– Кто в школе был командиром отряда?
– Я была! – вдруг заявила какая-то девочка.
В голосе её звучали и гордость, и желание, чтобы ею восхищались.
– Иди сюда, Сергушина, – распорядилась Ирина Михайловна.
Сергушина вышла перед отрядом как-то по-балетному, мягко ступая на цыпочках, повернулась, показывая себя, и улыбнулась, будто киноактриса. У неё были чёлка и два хвостика с жёлтыми пластмассовыми бабочками; губы она накрасила помадой, глаза и брови подвела чёрным карандашом.
– Как зовут? – спросила Ирина Михайловна.
– Анастасийка! – пропела девчонка.
Ирина Михайловна оглядела эту расписную кокетку и вздохнула. Не дело командиру отряда быть такой размалёванной, однако учителя в школе ведь утвердили Сергушину на ответственном посту командира – значит, есть за что. Следует доверять мнению коллег и потерпеть девчачьи глупости.
– Отряд согласен выбрать Настю? – спросила Ирина Михайловна.
– Я не Настя, я Анастасийка!
Девчонки зашушукались, а пацаны засмеялись.
– Все согласны, – подвела итог вожатая. – Сядь, Сергушина.
Анастасийка, красуясь, поплыла обратно.
– Но перед линейкой умойся, – сверкнула очками Ирина Михайловна.
Анастасийка, не оглядываясь, фыркнула, что означало: «Я так и знала!»
– Ещё нам нужен высокий мальчик в знаменосцы, – продолжила Ирина Михайловна. – Веня Гельбич, как раз для тебя задание.
Гельбич был на полголовы выше всех.
– Не, я не хочу, – отпёрся он.
– Давай не возникай! – одёрнула его Ирина Михайловна. – У Игоря Александровича в комнате возьмёшь флаг, пилотку и ленту через плечо.
– Да бли-ин!.. – расстроился Гельбич.
– А ещё надо название отряда, девиз и речёвку.
Валерка подумал, что есть колдовство детей: Чёрная комната, Беглые Зэки, разные там Гробы-на-Колёсиках, Автобусы-Мясорубки и Синие Ногти. А есть колдовство взрослых: командиры отрядов, знамёна, звёзды, девизы. Детское колдовство – оно, наверное, для страха: чтобы не открывали дверь кому попало, чтобы не уходили куда-нибудь с незнакомцами, чтобы не ели неизвестную еду. А для чего колдовство взрослых? Чтобы сделать вид, будто все дети – пионеры, «всегда готовы», «дружные, умелые, честные и смелые»?
– У кого какие варианты названия? – Ирина Михайловна встряхнула отряд строгим взглядом. – Ну, где инициатива?
– Да ваще никак не надо называть! – Гельбич в досаде дёрнул плечом. – Четвёртый отряд – и всё