.
у трапа грубо оттеснял пацанов от раскрытых дверок, хватая за плечи, и пропускал по одному, как шарики в «Спортлото». Этот матрос всю дорогу о чём-то болтал с вожаткой, с пухлой и очкастой Ириной Михайловной, заигрывал с ней и теперь показывал, какой он резкий мужик.
– По очереди! По очереди! – орал он пацанам. – Щас как дам в лоб!
Девчонки толклись за спинами пацанов и галдели.
– Рин Халовна! – кричали они. – А Галкин лягается! Рин Халовна, тут чья-то кофта лежит! Рин Халовна, а у Морозовой панаму сдуло!
Валерка продолжал сидеть, пропустив вперёд и девчонок тоже.
– Лагунов! – увидела его вожатка. – Пошевеливайся!
– Лагунов! – тотчас закричали девчонки, оглядываясь. – Чего расселся! Вставай с лавки, дурак! Приехали! Слышишь, чего тебе сказали?
Валерка нехотя поднялся и пошёл, болтая чемоданом. Учителя всегда обращали на него внимание, потому что он был невысокий, худенький и в очках. Учителям казалось, что он нуждается в опеке, иначе его затрут или потеряют. Но Валерка Лагунов в опеке никогда не нуждался.
Жалко, что доплыли так быстро. На корабле было интересно.
Ирина Михайловна вывела свой отряд с причала и собрала в кучу возле ворот – двух железных столбов, над которыми была укреплена дуга железной рамы с железными буквами: «Пионерлагерь “Буревестник”». Ирина Михайловна принялась по списку проверять свой отряд: пятнадцать мальчиков и пятнадцать девочек. Все после пятого класса, только школы разные, хотя из одного района, и почти всем по двенадцать лет. Валерка разглядывал опустевший речной трамвайчик – изящный, будто огромная игрушка, а пацаны глазели на памятник у ворот – на гипсовую скульптуру девочки-горнистки. Валерка ещё на трамвайчике отметил и запомнил, как в его отряде зовут самых шебутных и горластых мальчишек, которые умели знакомиться мгновенно и ничего не стеснялись.
Пацан по фамилии Титяпкин заглянул гипсовой горнистке под юбку и с сожалением сообщил:
– Блин, там всё заделано!
– Ты урод, Титяпкин! – возмущённо завопили девочки.
Имени Титяпкина никто не знал, да с такой фамилией имя и не нужно.
Другой пацан – Серёжка Домрачев – сказал:
– У нас закон такой был: кто шишкой ей в горн попадёт, чтобы шишка внутри осталась, тому будет счастье.
Серёжа Домрачев провёл в лагере «Буревестник» первую смену и теперь приехал на вторую. Он всё знал о «Буревестнике».
– Я щас шишку найду! – заметался мелкий юркий пацан, похожий на неукротимого лягушонка. Его звали Женя Гурьянов, а кличка была Гурька. – Я каждую ночь сюда стану ходить! Я ей полную трубу шишек набью!
– Гурьянов, вернись на место! – рявкнула Ирина Михайловна.
– Кидай не кидай, всё равно нихрена не сбудется! – буркнул высокий губастый мальчик с недовольным лицом. Мальчика звали Веня Гельбич.
– Законы всегда сбываются! – возразил Колька Горохов. – Чё, не верите? Сами увидите! Кто не верит – тем же хуже!
– У горна воронка неглубокая, там шишка не застрянет, – рассудительно