Андруша. Вот это вот всё. Леонид Леонидович Титаренко
слыша свою правоту, уверенно заявил Че. – Хочешь, сама ей говори. Но ты не хочешь.
– Вообще-то за такие шутки в зу…, – Яна затормозила, сообразив, что парень слишком часто слышит эту поговорку, и вернулась на кухню со странно приятным чувством, что у неё с Ярославом появилась общая тайна.
Глава 6
Андруша условно делил людей на четыре категории: человек-вода, человек-пиво, человек-вино и человек-водка.
Первый, самый скучный тип – человек-вода. Это такие люди-диктофоны. Молчат, не вызывают эмоций, но и не напрягают. Общаться с ними – как с самим собой: рассказываешь ему то да сё, а он только подхмыкивает. Как и вода: сколько ни пей – не надоест, но и на торжестве вряд ли станет гвоздём бара.
Другая крайность – человек-водка. Провести в обществе такого час-другой – что книгу мудрости прочесть и в бездне откровений кануть. А на третий час блевать тянет. Передозировка.
Человек-вино – разговорчивый, но не утомляющий. Главное – вовремя остановиться. Так проведёшь с подобным вечер, домой пришёл – тепло, полно внутри. А встретишься с ним назавтра – уже через час тягостно, слушаешь его, а сам думаешь, с кем бы другим жизнь укоротить. Не с человеком ли водой? Он как раз свободен.
Ну и человек-пиво – это по Андрушиной шкале общения собеседник в меру молчаливый, долгоиграющий и такой, который что ни скажет – всё по делу. Правильный, зараза. Не разговаривает, а только дразнится. Сразу ещё кого-нибудь позвать хочется. Пожалуй, именно в обществе людей-пив и была придумана фраза «Вместе веселей». В эту постную категорию Андруша Вику и определил, поэтому изрядно обрадовался возвращению не таких привлекательных, но более пригодных для общения Яны и Ярослава.
Штопор бесед всё глубже ввинчивался в пробку раута. Темы стали смелее, диалоги – честнее, а тосты необязательнее. Яна с Че зачастили пропадать на минуточку в недрах коридора, пока однажды не пропали без вести.
Томаш закусывал и тяжело дышал. У Андруши была аллергия на шерсть, но на гладкошерстного малыша Барни это не распространялось. Об этом он не знал, поэтому то и дело отхаркивал приступы удушья. Но постепенно тишину на кухне перестал нарушать даже кашель.
– Тут же две комнаты? – просипела Вика ломающимся голосом подростка.
– Ну, когда я тут в последний раз был – две было, – ответил Томаш.
– Чо?.. – девушка сглотнула и медленно слезла с колен спонтанно обрусевшего чеха.
Полминуты назад вопрос о количестве комнат, вытекающий из ситуации, как аминь из молитвы, благовестом прокатился в ушах Андруши. Молодой человек почувствовал себя господом, ибо настал этот момент, этот райский момент, о котором годами он грезил и в котором видел апогей блаженства от общения с противоположным ему полом не по поводу зарплаты. Это был момент, когда он разговаривал о всякой ерунде с очаровательной девушкой, постигал её как личность, проникал в её увлечения, по-дружески подшучивал, удивлялся общим мыслям и при