Краски последних дней. Юрий Черкасов
улыбнулся глупому сравнению и вновь весь превратился во внимание. Вертя головой, он искал место для ночлега как минимум и местность для дальнейшего проживания как максимум. Требовалось-то как бы всего ничего: маленький хуторок, лишенный газопровода и централизованного водоснабжения. Сущий пустяк в двадцать первом веке!
И тут разом произошло несколько событий. На дорогу выпорхнула стайка желтых бабочек. Пацан, всхрапнув, отвалился назад, потянув за собой Сергея.
Он инстинктивно сбросил скорость, начал оборачиваться и боковым зрением увидел почти незаметное ответвление дороги. Еще секунда – и оно наверняка скрылось бы за плотной листвой.
Ловко вписавшись в поворот, Сергей осторожно двинулся вперед. Пространство между колеями густо поросло травой. Казалось, по ней годами никто не ездил. Объехав рытвину, Сергей вырулил к березовой роще. Классической, пасторальной, тихой и совершенно чуждой миру, откуда бежал. Пели птицы, из травы торчали шляпки грибов, меж которыми шастал ежик, даже не повернувший головы на звук мотора. Сказка!
Сергей поморщился, будто получил удар под дых, Не нужна ему была сейчас такая красота… Или нужна? Может, все дело в том, что подсознательно не хотелось умирать посреди бессмертной? Ведь было время, когда верил в красоту, в ее божественную природу… Было. Эх, где ты, допотопное времечко?…
Он хмыкнул. Наверное, подобные мысли одолевали и Ноя. Единомышленника, ёпрст. Но тот выжил, потому что был ему гарантийный сон. И не просто выжил, а еще и надрался, турист, прямо на вершине Арарата… Отличный был коньячок, но давно исчез с глаз. Да, сейчас только и осталось думать о том, что вскоре все исчезнет с глаз: трава, грибы, ежики, роща… Арарат, конечно, останется, ибо традиция.
Тихо шелестела трава под колесами, погромыхивал прицеп, сопел, счастливо пуская слюну, пацан, жужжала мошкара. Наступал вечер.
Вскоре рощу сменило более привычное глазу пшеничное поле, посредине которого торчало полуразрушенное одноэтажное строение. Судя по запаху – бывший склад ядохимикатов, то есть, конечно же, удобрений. Дальше – луг с разнотравьем. Справа обильная накипь корявых кустарников заградительного сорта «но пассаран». И ферма. Заброшенная, скорее всего. Как правило, коров и свиней в срочном порядке резали, мясо коптили или пускали на тушенку. А молодняк… гм, молодняк… вероятно, разгоняли. Впрочем, поблизости никто не мычал, не блеял и не хрюкал.
Способность удивляться Сергей растерял еще на утонувшем Западе и не предполагал, что его еще что-нибудь сможет удивить. А панорама открывалась великолепная. Даже екнуло сердце. Неужели нашел?
Нащупав в нагрудном кармане театральный бинокль – военный повредили в одной из перестрелок, – Сергей взялся за дурацкую, но изящную ручку и принялся осматривать местность.
Он разглядел асфальтовую дорогу, которая дугой забиралась на взгорок, а потом ныряла в долину. По левую сторону от нее во всей красе расположился хуторок домов на двадцать. Даже не домов – коттеджей. А справа гордо стоял особняк. Два этажа и небольшой парк