Парфюм и сигареты. Мирра Махова
сидят за столиком кафе. Через стекло, через огромные окна я чувствую запах латте из его чашки. У неё американо: этот запах ни с чем не спутать. Я слышу их отдалённые голоса. Улыбки на лицах успокаивают. Пройдя вперёд, я касаюсь двери.
Открыв глаза: напротив меня девушка.
Я, этот парень в кафе.
Золотистые волосы ниже плеч и кольцо в носу пропали. Напротив меня сидит Эмми Манговери. Вместо чашки американо – стакан виски.
– Я не думала, что он может так поступить.
– Я тоже, Эм.
Она отводит взгляд. По улице проезжает машина моего отца. Все улыбаются, но на пассажирском сидении нет Клары.
– Сколько ты будешь терпеть это?
Блондинка стоит вплотную к нашему столику. Эмми не замечает её. Или делает вид.
– Терпеть…
– Эти измены, Томас. Сколько ты будешь терпеть?
Осколки.
– Я знаю, почему ты делаешь это. Так же я знаю, что ты не хочешь разрушить «нас». То, что я к тебе испытываю…
– О, Томас, – Ухмыляется, – Прекрати жить в мечтах о счастливой жизни.
– С тобой у меня не будет счастливой жизни.
Клара отодвигается от меня. Зелёные глаза кричат об одиночестве. Она грустна. Она начинает дрожать.
– Нет идеальных людей, Томас.
– Есть лучше, чем ты.
Слеза, скатывающаяся по её щеке, пробуждает во мне пустоту. Равнодушие заполняет нашу палатку. Редкий треск дров манит к себе.
Одеяло долой.
Сильный ветер раннее не выдавал себя. Не касался палатки, не сообщал о своём присутствии. Автострада доносит едва заметный свет глаз машин. Взяв пару пален, я укладываю их на пламя. Треск усиливается, забирая моё учащённое сердцебиение.
Эмми появилась во «мне»… Во «сне». В Планетарии «сон» описан в разделе «Астрал». Так называемое «третье измерение». И туда входят не только те, кто не может спать, но и Мистики, «особые» случаи и для сбора голубой плазмы.
– Уснула?
Норвежка кивает и, потянувшись, садится напротив. Она окутывается пледом, наполовину объявшим старый ствол, и наливает какао из термоса. Из чашки в изящных пальцах струится пар. Сделав глоток, она приподнимает голову и губы её, как и вкус какао, в сладкой улыбке.
– Умиротворение какао. – Улыбаюсь.
С Маргарет я улыбаюсь гораздо чаще, с ней я совсем не люблю притворяться… кем-то другим. Как и она, не утаивает от меня лесбийские истории, если не может удержаться, хоть и знает, что я совсем не сторонник ЛГБТ.
– Она тебе нравится? – Решаю я спросить.
Она скромно, почти незаметно, кивает головой.
– Странная она.
– Да что ты говоришь. – Подпирает рукой голову, распираясь в широкой улыбке. – Думаешь?
Я позволяю себе пустить смешок.
Сигареты, лежащие слева от котелка, среди другого дерьма, не манят к себе. Но рука тянется за белой пачкой и пальцы достают маленький флакон одного из самых безобидных ядов на планете. Огонь и никотин внутри.
– Кажется, Клэр скоро снова уйдёт на сторону.
Фраза