Латунный город. Шеннон А. Чакраборти
не порывались заводить дружбу с Кахтани-младшим.
Он отскочил от пьянчужки, который, дымно всхрапнув, свалился с оттоманки. Его внимание привлек женский смех, и, оглянувшись, Али увидел троицу девушек, которые трещали на дивастийском. Зеркальная поверхность их столика была завалена латунными шахматными фигурами, полупустыми кубками и блестящими монетами. Али не понимал их разговора, потому что так и не удосужился выучить дивастийский, но девушки были одна прекраснее другой. Их черные глаза искрились, когда они смеялись. Они были одеты в расшитые блузы с глубоким вырезом, туго обтягивающие бюст, а их тонкие золотые талии были обмотаны цепями с драгоценными камнями.
Потеряв всякую силу воли, Али не мог отвести глаз. Он никогда в жизни не видел взрослую Дэву с оголенным телом и не мог поверить, что они могут так выставлять себя напоказ, как эта троица. Дэвы были самым консервативным из племен, и их женщины с головой заворачивались в покрывала, выходя за порог дома, а многие, особенно дочери из знатных семей, наотрез отказывались разговаривать с чужестранцами.
Эти явно были не из их числа. Заметив Али, одна Дэва выпрямилась, нахально встретилась с ним взглядом и дерзко улыбнулась.
– Эй, малыш, тебе нравится? – спросила она на джиннском с акцентом. Она облизнулась, отчего у него замерло сердце, и кивнула на золотой воротник вокруг его шеи. – Кажется, я тебе по карману.
Анас встал между ними.
– Опусти глаза, брат, – упрекнул он беззлобно.
Али смутился и отвернулся. Ханно прыснул, а Али не смел поднять взгляд, пока их не привели в отдельный кабинет. Там обстановка была приличнее, чем в таверне. Пол устилали ковры с искусными изображениями фруктовых деревьев и танцовщиц, а под потолком висели хрустальные люстры.
Ханно усадил Али на одну из плюшевых подушек, разложенных вдоль стены.
– Держи язык за зубами, – предупредил он, устраиваясь рядом. – У меня много времени ушло, чтобы организовать эту встречу.
Анас остался стоять, покорно склонив голову, что было совсем на него не похоже.
Толстая войлочная штора посередине стены отдернулась, и за ней открылся длинный темный коридор, на выходе из которого стоял Дэв в алом плаще.
Ханно просиял.
– Привествую, сахиб! – пробасил он с агниваншийским акцентом. – Ты, должно быть, Тюран. Да будет гореть твой огонь вечно.
Тюран не улыбнулся и не благословил его в ответ.
– Ты опоздал.
Лицедей вопросительно выгнул брови.
– А торговля детьми нынче придерживается точного графика?
Али вздрогнул и хотел вмешаться, но Анас перехватил его взгляд и легонько покачал головой. Али промолчал.
Тюран с недовольным видом скрестил руки.
– Я могу найти и другого покупателя, если у тебя проснулась совесть.
– Что, и разочаровать мою супругу? – Ханно покачал головой. – Исключено. Она уже поставила мебель в детской.
Тюран перевел взгляд на Али.
– Кто это с тобой?
– Друзья, –