Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов. М. А. Краснов
Конституции РФ? На мой взгляд, при всей смысловой близости этих положений между ними все-таки есть разница.
Во-первых, понятие государственного суверенитета предполагает, что соответствующие органы государственной власти вправе заключать международные договоры, которые обязывают Россию к выполнению или соблюдению определенных требований или даже допускают контроль над некоторыми решениями государственных органов. Это не является нарушением суверенитета, поскольку, с одной стороны, заключение международного договора (присоединение к нему) есть суверенное решение страны, которое, как предполагается по умолчанию, выгодно ей, с другой – страна всегда может выйти из соответствующего договора, соблюдая необходимую процедуру.
Однако норма о верховенстве Конституции РФ обязывает государственные органы при принятии решений о подписании того или иного международного договора сопоставлять его положения с положениями Конституции.
Об этом говорится, например, в Постановлении Конституционного Суда РФ, принятом в 2015 г.: «Поскольку Россия, по смыслу статей 15 (части 1 и 4), 79 и 125 (часть 6) Конституции Российской Федерации, не вправе заключать международные договоры, не соответствующие Конституции Российской Федерации, а правила международного договора, если они нарушают конституционные положения, имеющие, несомненно, особо важное для России значение, не могут и не должны применяться в ее правовой системе, основанной на верховенстве Конституции Российской Федерации, обязанностью органов государственной власти при имплементации международных договоров, предполагающей соотнесение законодательства Российской Федерации с ее обязательствами по международным договорам, являются признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, как они определены Конституцией Российской Федерации, и недопущение нарушений основ конституционного строя»[165].
В том же решении Конституционный Суд РФ ввел даже понятие «конституционный суверенитет», ставя его в определенном смысле выше государственного суверенитета на международной арене, поскольку оно позволяет сохранить конституционную идентичность в отношениях с наднациональными органами (в данном решении имеется в виду Европейский суд по правам человека)[166].
Во-вторых, хотя российская Конституция, как уже было сказано, в основном подчеркивает свое верховенство в связи с федеративным устройством страны, тем не менее это свойство имеет более широкий смысл. Имеется в виду, что Конституция предопределяет дух как федерального и регионального законодательства, так и правоприменительной практики. Наивно, конечно, рассчитывать на высокий уровень конституционного сознания всех законотворцев и правоприменителей, т. е. на то, что они проникнутся духом конституционализма, конституционных принципов только в силу существования самой Конституции. Высокое конституционное сознание формируется самим строем
Пункт 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона “О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней”, пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона “О международных договорах Российской Федерации”, частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СЗ РФ. 2015. № 30. Ст. 4658.
См.: Пункт 6 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П.