Тиргартен. Zотов
одно и то же письмо во все газеты Нью-Орлеана, обещая, что следующую жертву он убьёт девятнадцатого числа, через четверть часа после полуночи. «Я тот, кого новоорлеанцы и ваша глупая полиция называют Дровосеком. Я не человек, а дух из самых горячих глубин преисподней. Пусть они никогда не узнают, кто я такой, иначе лучше бы им не родиться на свет ввиду гнева Дровосека. Несомненно, новоорлеанцы считают меня ужасным убийцей, им я и являюсь, однако могу быть и куда хуже, если захочу. Я буду приходить к вам каждую ночь и унесу с собой жизни тысяч ваших лучших граждан, благо я в близких отношениях с Ангелом Смерти. Я обожаю джаз, и клянусь всеми дьяволами: тот из вас, кто будет слушать дома или в баре эту музыку, останется в живых, а те, кто не захочет: к ним я точно явлюсь с топором. Я худшее, что может представить ваша фантазия»[21]. Помните это?
– (Содрогнувшись.) Ещё бы. В ту проклятую ночь я заплатил взятку в десять долларов, чтобы попасть в скромный бар, где средних способностей музыканты дрожащими руками играли джаз. Помещения были набиты битком, люди сидели прямо на полу. Каждое убогое кафе с тремя столиками трещало от наплыва посетителей, из каждого угла звучал джаз. Многие, кому не хватило места, играли музыку на улице, на тротуарах, – и профессионалы, и любители. Весь Нью-Орлеан был насыщен джазом, его звуки витали в воздухе. Я заливал страх бурбоном и трясся: боже, боже мой, что же будет. Это был вечер по-настоящему убийственного джаза, хотя Дровосек так и не вышел на охоту.
– Цинично, мистер Фрейзер, однако я тоже ценитель джаза. И если бы не кровавые убийства, тот вечер был бы лучшим в моей жизни. Звуки музыки неслись отовсюду.
– (Прикрывая мечтательно глаза.) О-о-о…
– Пожалуй, ещё порция виски не повредит. Вы как?
– С удовольствием, сэр.
– Достану ещё бутылочку, спрятана на нижней полке шкафа – супруга бдит, знаете ли. (Кроткая усмешка.) Но я ещё старого поколения, мой завтрак начинался с глотка бурбона.
– Искренне благодарю. Вам помочь?
– Нет, спасибо, я справлюсь сам.
(Через пару секунд слышится сильный удар. Падение тела. Хряск, бульканье. Подушки дивана сминаются под тяжестью человека, присевшего с полным стаканом виски в руке – отметить грамотно завершённое дело.)
– Капитан Дюбуа, спасибо вам за компанию, интересную беседу и угощение. Виски прекрасен – не зря доносились слухи, будто вы большой знаток и ценитель бурбона. Я знаю, сейчас вы не можете мне ответить. Да и позже вряд ли удастся. У вас даже рта нет – перестарался с ударом, от лица, в сущности, ничего не осталось. Сэр, вы совершенно правы. Я и в самом деле обожаю джаз – когда слышу чарующие звуки саксофона, таю, как масло на горячем пироге. Извините, не смог не заглянуть к вам для заключительного аккорда. Ваше тело, как и труп журналиста Фрейзера, чьё удостоверение я временно позаимствовал, завтра наверняка найдут. Полицейские всё же до изумления глупы – вы мельком взглянули на фото пресс-аккредитации, а я совершенно не похож
Это письмо прекрасно сохранилось, оно большое и наполнено рассуждениями. В послании нет ни одной грамматической ошибки, что заставило полицию думать о высшем образовании Дровосека. Убийца так и не был найден.