Тиргартен. Zотов
центре парка и еле слыша друг друга из-за канонады русской артиллерии. Брезентовая палатка хоть и помогала не промокнуть до нитки, от сырости не спасала.
– Какого хера мы тут вообще делаем? – бесился Хофштерн, и Лютвиц скорее догадывался по губам о причине злости давнего сослуживца. – Панцингер с пеной у рта требует срочного раскрытия убийств Диснея, и ты ему клятвенно обещал? Я уверяю тебя – всё кончено, оберфюреру больше не до нас: он пребывает в раздумьях, как лучше ускользнуть из Берлина и спасти собственную шкуру. Мы проиграли войну, Вольф. И если тебя завтра не убьёт русская пуля, то послезавтра вздёрнут на суку свои же. Рауфф накопал на твою душу целое досье, ищет свидетелей. Парень больной на всю голову, он своим крысиным мозгом не в состоянии понять, что происходит. Русские уже у нас на кухне, а он думает – ему за разоблачение «предателя» светит повышение, как после «охоты на зайцев» в Маутхаузене, мол, прилепят новые погоны да нарисуют в награду рыцарский крест с дубовыми листьями. Бежим, а? Сядем в машину, и поехали хоть к дьяволу на рога.
Лютвиц прислушался к барабанящему дождю.
– Мне без разницы, – коротко ответил он. – Знаешь, бывают такие моменты, когда на всё плевать со шпиля самой высокой кирхи в Берлине. Уходи, если успеешь. Я слова против не скажу. Русские окружили столицу, но лазейки наверняка остались, это ж не как генерал Венк, с бронетанковой группой напролом прорываться[26]. Оставь меня, Вилли. Я просто буду делать что хочу.
– Интересно, как ты поймаешь Диснея? – скептически спросил Хофштерн. – Тут такой грохот, что в двадцати метрах ничего не слышно, всё вокруг мертво, вроде кладбища, – люди прячутся в бомбоубежищах, подвалах и метро. Ты вооружился, словно вышел на медведя или персонально на Сталина, – взял гранаты, два автомата, дай бы тебе волю, и станковый пулемёт бы с этажа забрал. Хорошо, я побуду в лесу до утра – если думаешь, что Дисней обязательно заявится сюда. Но очень может быть – он уже разнесён в клочья и погребён под грудой щебня, напоследок обнявшись с милыми отрубленными головами. Русские пушки исключений не делают.
Вольф криво улыбнулся.
– А потом, извини, уйду на юг, – продолжил Вилли. – Если уцелеешь, ищи меня в Испании или соседней Португалии. Некий сеньор Гонсалес, скучающий под яблоней в обнимку с полуголой девушкой. Я бы сбежал и раньше, мешала глупая уверенность, что всё обойдётся. Фюреру раньше везло, вдруг ухватит фортуну за хвост.
– Жаль, его не грохнули в Вольфсшанце двадцатого июля[27], – мечтательно сказал Лютвиц. – Но вышло забавно. Именно руководители СС, подавившие заговор, пытавшие и повесившие на мясных крюках мятежных генералов вермахта, сейчас побежали, как крысы. Гиммлера нет в Берлине, он наверняка уже планирует сдаться американцам. Нашего с тобой главного начальника, шефа РСХА обергруппенфюрера Эрнста Кальтенбруннера, в последний раз видели шесть дней назад – двадцатого апреля, на дне рождения вождя нации. Говорят, он смотался на австрийские
Генерал Вальтер Венк со своей 12-й танковой армией 22 апреля 1945 года попытался прорвать замыкающееся кольцо окружения Берлина и прийти на помощь осаждённому гарнизону. Однако атаки быстро захлебнулись.
Имеется в виду покушение на Адольфа Гитлера 20 июля 1944 года, когда фюрер был контужен взрывом принесённой на совещание бомбы.