Почтальон всегда звонит дважды (сборник). Джеймс Кейн
вышел из бильярдной, а он уже спешил ко мне через улицу.
– Ну, Фрэнк, мошенник эдакий, куда ж ты удрал? И как раз, когда я зашиб голову и мне нужна помощь!
Мы обменялись рукопожатием. У Ника все еще была забинтована голова и взгляд слегка блуждал, но глядел он франтом: новый костюм, фиолетовый галстук, черная шляпа набекрень, коричневые туфли, на животе – золотая цепочка от часов, в руке – большая сигара.
– А, Ник, старина, как здоровье?
– Я – отлично, прямо как новенький, а вот ты почему удрал? Я на тебя здорово разозлился, мошенник ты эдакий!
– Ты же меня знаешь, Ник. Я чуть поживу на одном месте – и опять бродить.
– Ну ты и нашел время бродить! А чем теперь занят? Ладно, брось, ничем ты не занят, мошенник эдакий, знаю я тебя! Пошли со мной; пока покупаю мясо, все тебе и расскажу.
– Ты один?
– Вот скажешь тоже, а кто же будет управляться в мотеле, если ты удрал? Конечно, я тут один. Мы с Корой только по одному теперь и ездим: один поехал, другому приходится работать.
– Ну что ж, пошли.
Примерно час Ник закупал мясо и непрерывно рассказывал: как у него треснул череп, и врачи сроду не видали такой трещины, и как туго ему пришлось с помощниками, которых после меня было двое, и одного он уволил на следующий же день, а другой сам свалил через три дня, прихватив все денежки из кассы, и он все бы отдал, только бы я вернулся.
– Знаешь, Фрэнк? Мы завтра едем в Санта-Барбару – я и Кора. Черт, нам ведь нужно изредка выбираться, а? Хотим посмотреть там фиесту[3], а ты – поехали с нами! Как тебе? Поедем вместе, потолкуем насчет того, чтобы тебе вернуться ко мне работать. Хочешь на фиесту в Санта-Барбару?
– Я слыхал, там неплохо.
– Девушки, музыка, танцы прямо на улицах – шикарно. Поехали, Фрэнк, а?
– Даже не знаю…
– Кора осерчает, если узнает, что я тебя встретил и не привез. Она хоть перед тобой и задается, но знает, что парень ты хороший. Поехали все втроем. Здорово повеселимся.
– О’кей. Раз уж она не против – договорились.
В закусочной сидело человек десять, а Кора была в кухне, спешно мыла тарелки, чтобы хватило для всех заказов.
– Эй, Кора! Гляди, кого я привел!
– Надо же! И откуда он взялся?
– Увидал его сегодня в Глендейле. Он едет с нами в Санта-Барбару.
– Привет, Кора! Как вы?
– Давненько вас тут не было.
Кора вытерла руку и протянула мне, и я пожал; ладонь у нее все же была скользкая. Она понесла заказы, а мы с Ником сели. Обычно он помогал ей управляться в зале, однако теперь ему не терпелось что-то мне показать.
Это оказался большой альбом, на первую страницу которого Ник поместил свой сертификат гражданства, потом свидетельство о браке, потом лицензию на ведение бизнеса в Лос-Анжелесе. Еще было его фото в греческой военной форме, фотография его и Коры в день свадьбы и целая куча газетных вырезок, посвященных несчастному случаю. Притом писали там не столько про Ника, сколько про кошку; впрочем, говорилось, что его привезли в больницу в Глендейле и что
Фие́ста – традиционный народный праздник, проводимый в странах Латинской Америки и Испании.