Встречи на краю. Диалоги с людьми, переживающими утрату, умирающими, исцеляющимися и исцелившимися. Стивен Левин
что мы в принципе сможем со всем этим разобраться, сколько бы каждому из нас ни суждено было прожить. Возможно, мы оба умираем, и сейчас неизвестно, кто из нас уйдёт первым. Не лучшее время.
Затем Кэсси сообщила, что её муж вскоре отправится в очередную «командировку», и что каждый раз, когда он уезжает, возникает ощущение, что они могут больше никогда не увидеть друг друга, однако они не признают этого ощущения, поскольку гнев и непонимание, накопившиеся более чем за двадцать лет брака, сформировали «огромную стену между нами». В ходе нашей беседы начала проявляться её скрытая любовь к мужу, связь с ним и единение, возникшее за эти долгие годы. Хотя неискренность, которая присутствовала всё это время, порождала огромную боль, всё же их связывали совместные переживания, они вместе воспитывали детей, вместе развивались, как она выразилась, вместе перешли «из поздней юности в раннюю зрелость».
Мы посоветовали ей попробовать выполнять медитацию на прощение, описанную в книге «Кто умирает?», и звонить нам, когда она сочтёт необходимым.
Спустя три недели она позвонила.
– Как вы и посоветовали, я записала медитацию на прощение на кассету и занималась ею каждый день; это мне помогло. Я стараюсь снова обрести открытость в этой области сердца. Я создала барьер на пути к своему сердцу, будто бы сжав его в кулак, но теперь я стала «непринуждённее» к этому относиться, позволяя этой области сердца открываться. Стоит признаться, что эта «мышца» порой меня подводит.
Но вот что замечательно: мне удалось относиться к Марку с большой чуткостью и любовью перед его поездкой в недавнюю командировку. И у него, казалось, получилось более открыто говорить о смерти. Наверное, пережив приступ сильного сердцебиения две недели назад, он раскрыл нечто новое в своей душе. Для нас обоих всё более очевидной становится неизбежность смерти. И, возможно, что сквозь эти обиды начинает проглядывать прощение. Может быть, теперь он даже готов будет обсуждать свою смерть, о которой мы за последние годы не сказали и десяти слов. Мы говорили о том, что, по его мнению, причиной его многочисленных измен за последние двенадцать лет был страх смерти. Когда он говорил об этом – так, словно всё это уже в прошлом, мне казалось, что мы начинаем решать эту проблему, хотя, стоит признаться, когда он говорил, я чувствовала в своём сердце этот кулак недоверия и страха. В этот раз из‑за изменений, которые во мне происходят, мы говорили о смерти очень образно, а не уходили в сложные рассуждения, и мне удалось проявить открытость и любовь, я позволила плакать себе, позволила плакать ему. Это было одно из самых прекрасных мгновений за последние годы. У меня болит сердце.
Стивен: Иногда, когда сердце открывается, защиты и боль, которые препятствовали жизни, выходят на передний план, и нам кажется, будто мы умираем, будто у нас разрывается сердце; однако мы, так сказать, лишь соприкасаемся с самой «разбитой» областью нашего сердца. Это целительная боль. Впрочем, если она вас пугает, хорошенько её изучите. Вы