Стать человеком. Кирилл Каратаев
литературу с людьми, которые в ней ничего не понимали. Почему я так решил? Так ведь они считали меня отличным писателем. Впрочем, не все ли равно, в чем разбирается тот, с кем ты пьешь? Это совершенно не важно, ведь говорить вы станете совсем о другом.
И я говорил, пил, смеялся. Я бросил свою бесполезную охоту на корм негаснущим кострам. Я принимал комплименты и сыпал комплиментами в ответ. Я целовал дриад и плясал среди сатиров. Этот бой был уже проигран. Как говорил один из местных, – есть армии, на которые не нападают[1]. Сегодня я в плену. Сегодня меня заставят плясать, пить и смеяться. И мне не вырваться, пока не погаснут костры. Пока не смолкнут барабаны.
Бум! Бум! Бум!
Очнулся я в светлом, явно гостиничном номере. В голове шумели барабаны и скакали сатиры. Я встал и подошел к окну. За окном текла широкая, полноводная река. Глядя на реку, я с некоторым трудом прикинул, где оказался. Не знаю почему, но это утро я встречал в некоторой дали от Москвы.
Плевать почему. Я сходил в душ, оделся и заметил бутылку пива, заботливо оставленную на тумбочке. Я посидел на кровати, выпил пиво, посмотрел на реку. В голову лезли события прошлого вечера и ночи. К бесам все! Все к бесам!
Я спустился на первый этаж и подошел к круглолицей девушке у стойки. Она улыбнулась мне неширокой, дежурной улыбкой.
– Доброе утро. Скажите, я приехал один?
– Добрый день, – она улыбнулась. – Нет. С вами были еще двое мужчин и женщина. Они поселились в…
– Скажите им, – перебил я ее, – что мне срочно нужно было уехать в Москву. – И вызовите, пожалуйста, такси до вокзала.
– Конечно, сейчас, – она взяла трубку телефона.
Такси подъехало через пять минут. Я наконец додумался посмотреть на часы и увидел, что было уже два дня. Значит, с утром я действительно ошибся. Если б это была моя единственная ошибка.
На вокзале я без лишних промедлений взял билет на вечерний поезд и выпил кофе. А потом долго сидел, глядя на моргающее табло. Прошла моя первая неделя. Неделя-пустота, неделя-глупость. Сколько таких недель мне еще предстоит? Сейчас, кажется, что слишком много. Потом, вероятно, покажется – крайне мало. Но, так или иначе, пришло время пообедать.
Обедал я в ближайшем кафе. Куриный бульон, форель и бокал пива. Три маленьких островка радости в большом море разочарования. Но и они вскоре опустятся на самое дно самой глубокой впадины. И между их останками будут плавать бледные рыбы с грустными, плачущими глазами.
Я вышел из кафе и наугад двинулся по залитой солнцем улице. Не трубили больше рога, не слышался заливистый лай собак, не пахло кровью и порохом. Не будет сегодня охоты. Радуйтесь! Смейтесь! Живите!
Через полчаса я шел по набережной и бездумно смотрел на спокойную гладь воды. Бездумно! Только здесь это стало возможно. Ведь все с легкостью решат и без твоего участия. Неважно как, неважно когда. Решат! И узнаешь о решении ты одним из последних. И некуда бежать обжаловать.
Неужели мне тоже придется ждать? Как же не хочется ждать. Как же хочется ненавидеть сейчас. Сейчас и каждого! Ну, где твоя божественная ненависть? Избродилась, истрепалась? Где твой приговор, твоя кара для этого мира? Где
Сунь Цзы. «Искусство войны».