Восемь узлов. Анна Ефименко
сказал, ты уехал…
– Я не ребенок, в состоянии и сам дойти до дома! – рявкнул младший, ступая на берег.
– Но я волновался, как ты переберешься через реку.
– Не будь дураком… – начал Пэйджи, но моментально осекся.
Никто не должен был говорить о коварностях реки в присутствии Хома. Все боялись расшевелить в нем воспоминания об утопленнике-Вульфе. Хотя минуло уже столько лет, казалось, будто призрак мальчика до сих пор следует по пятам за своим другом, и нигде не было Хому спасения от этого преследования.
Лодочник же, закончив свои дела и заперев на щеколду ограду причала, кажется, не собирался никуда спешить. Он лишь проверил какой-то бархатный сверток, вынув его из внутреннего кармана, да тут же запрятал обратно и теперь молча наблюдал за перебранкой двух деревенских юнцов.
– Почему этот извращенец на нас смотрит? – недовольно проворчал Хом и повернулся к мужчине: – Эй, мистер, разве вам не пора закрывать переправу сегодня да идти домой?
– А я не тороплюсь, – беспечно ответил Лодочник, прикуривая очередную папиросу зажигалкой, ярко мерцавшей в зимней темноте. – Мне все равно еще надобно отнести Жрецу его исправленные часы, так что торопиться некогда. Жрец поздно ложится спать.
Хом, склонившись к другу, с иронией заметил:
– Представь себе: такой гадкий тип осмеливается ходить к Жрецу в поместье.
Пэйджи не нравилось настроение Хома, поэтому, сменив тон, он решил подольститься к блондину самым безотказным способом – имитируя потребность в чужом красноречии и интеллекте:
– Расскажи-ка лучше про зимнюю ночь, умник.
Хом зарделся. Откашлявшись, он сделал важное лицо и начал:
– В это время бог-Солнце как раз и народится. Солнце возрождается из ледяной черноты, потому что именно в эти длинные зимние ночи день потихоньку начинает увеличиваться. Тьма отступает, чтобы в конце концов признать полное свое поражение и чтобы все смогли засвидетельствовать победу короля-Дуба.
– Король-Дуб всегда побеждает зиму?
Снег перестал хрустеть. Они остановились перед холмом. Хом, кутаясь еще глубже в свой клетчатый шарф, кивнул.
– Всегда. И в этом году меня выбрали на роль короля-Дуба.
Пэйджи уважительно присвистнул. Древний поединок двух королей, Дуба и Остролиста, был важной забавой в деревне. Летом побеждал Остролист и тянул за собой год уходящий, зимой же победа доставалась королю-Дубу и символизировала возрождение солнца. Двое разряженных в солому и зеленые ветви парней обычно колошматили друг друга изо всех сил на потеху собравшимся у костра, но победитель все равно был заранее предопределен ритуалом.
Прошлым летом на роль короля-Остролиста назначили сына мельника, коротышку Чарли с кривыми ногами, и тот радовался своей победе так неистово, что у друзей сводило скулы от отвращения. Поэтому сейчас Пэйджи был спокоен:
– Хорошая новость. Удачи тебе! Наподдай этому косолапому кретину как следует.
Хом