Белая колбаса любви. Янина Береснева
А она там с соседом. Такие вот дела…
Тут я поняла, что и сам Толик тоже до сих пор разгуливает в трусах, видимо, перестав этого стесняться на фоне грозившей нам опасности. Хорошо хоть без розы в зубах.
– Ладно, пошлите спать. Утро вечера мудренее, – устало сказала я и первой поплелась в комнату.
Оказавшись наедине с Пелагей (а она, естественно, теперь и слушать не хотела о том, чтобы лечь одной), я принялась буравить ее взглядом.
– Ты чего? – испуганно спросила она.
– А не ты ли ему окно открыла. А что? Все сходится: приехала, наплела с три короба про дух Бориса, легла со мной в одной комнате…
– Побойся Бога, Софа. Да я за тебя его кочергой чуть не убила. Могла бы сесть.
– Извини, просто все это очень подозрительно – буркнула я, сообразив, что она и впрямь мне жизнь спасла. – Кстати, что ты там болтала про тюрьму? Ты что, сидела? Только этого мне не хватало…
Пелагея удивленно вытаращилась на меня, а потом тряхнула головой, видимо, вспомнив, что таки упоминала тюрьму всуе:
– А, ты про это… Да замели меня как-то в автобусе, я по удостоверению инвалида ехала, поддельному, разумеется. У мамки на заводе такие умельцы были, на принтере печатали за бутылку. Все натурально, не придерешься. Да я и погорела-то на ерунде. Один контролер как прицепился: не похожи вы на фото, вроде как и не ваше это удостоверение. Что-то выглядите больно плохо. А я ему говорю: а что, по-вашему инвалид должен хорошо выглядеть? А он мне…
– Можно короче? – попросила я, так как поняла, что статья Пелагеи особым криминалом не пахнет. Поддельное удостоверение я еще могла пережить.
– Ну так я все рассказала, – вроде обиделась Пелагея, – повязали меня, и дело хотели завести. Ну за подделку документов, но мамка родственнику позвонила, он у нас мент. Короче, порешали. Но сутки я отсидела, потому что оказала сопротивление. В меру сил, конечно. Контролер-то бугай еще тот был, еле допрыгнула.
Тут она вздохнула и принялась думать, что удавалось ей так же плохо, как езда по поддельному документу.
– Слушай, я вот думаю, чего этот грабитель от тебя хотел? Как-то странно он себя вел. Да и не взял вроде ничего. А на тумбочке вон украшений золотых с брюликами на пару штук. Может, и правда поклонник какой? Или извращенец?
– Не знаю. Я тебе не все рассказала: меня шантажируют. И вполне может быть, что этот, в шапочке, шантажист и есть. – понизив голос до шепота, сообщила я. Конечно, не хотелось впутывать в это дело Пелагею, но вдруг повезет: я ее напугаю, и она уедет назад, в Псков? А то мне еще ее трупа тут не хватало. Алексей с Толиком тоже свалят, а я поеду к маме в Испанию. Там сейчас жара, море и никакие придурки меня там не достанут. Обрадовавшись такому неожиданно простому решению вопроса, я даже приободрилась и решила с утра сразу же позвонить родительнице.
Выложив обалдевшей Пелагее всю историю про шантажиста, я удовлетворенно вздохнула и всем своим видом выразила желание отойти ко сну. Родственница ворочалась