Антисвинизм, или Необычайная история одного восстания. Наум Баттонс
ждите сигнала к восстанию всех животных во имя бога нашего всемогущего и хозяина моего любимого, научившего меня говорить по-человечьи. Он сделает каждую угнетаемую людьми тварь человеком! Научит говорить и думать по-человечьи! Он даст нам жизнь вечную, жизнь человеческую. А нам собакам предстоит служить воинами божьими, дабы защищать дело его праведное и истинное! И предсказываю вам, что не успеет завтра петух прокукарекать трижды, как ему уже захочется стать человеком, и он предаст своего хозяина!
-11-
Утром в хозяйство Стива прибыли от Соломона корма для животных и птиц.
Работникам, видящим апатию Стива ко всему происходящему, тем более было наплевать на происходящее. Чем меньше работы, тем лучше. Поэтому вместо того, чтобы выгонять животных и птиц на пастбища и во двор, они стали просто высыпать им привезенные корма.
И вот на следующее утро петух, взлетев на забор, начал как всегда свой утренний призыв и после второго «кукареку» вдруг неожиданно осекся, внимательно посмотрел по сторонам, прислушался и слетел вниз на землю.
«А зачем и кому я каждое утро кричу свое приветствие? – была первая человеческая мысль петуха. – Я встаю раньше всех, я первым вижу восход солнца, и я всю жизнь хотел, чтобы все любовались этим восходом. Но всем плевать! Все спят и только проклинают по утрам того, кто мешает им спать. Особенно люди. Сколько моих братьев досрочно закончили свое существование из-за того, что очень любили эту жизнь и старались пробудить к ней крепко спящих людей и животных. Суп – вот мой удел! А я красив и молод. У меня в собственности целый гарем молодых курочек. Почему я должен всем этим пожертвовать? Ради чего я каждый день, как дурак, взлетаю на этот забор и кричу свое приветствие восходящему солнцу? И вообще, что это со мной происходит? Откуда эти мысли? И почему я начал мыслить по-человечьи?».
Эти мысли привели его в явное замешательство. Он стоял посреди двора как вкопанный, и только голова его, с неимоверно вытаращенными для петуха глазами, крутилась в разные стороны.
И вдруг, неожиданно для себя, вместо положенного «кукареку» наш петух, вдруг во всю свою петушиную глотку прокричал: «Свобо–о–о–ду птицам!», а из курятника ему в ответ грянуло дружное куриное: «Ура-а!».
Так началось то последнее, обычное для хозяйства Стива, утро.
А дальше события развивались стремительно.
Петух не знал, что эта ночь была бессонной для всех животных. В коровнике и в овчарне, в птичнике и голубятне, в конюшне и в свинарнике, в будках сторожевых собак, и вообще везде, где жили домашние животные, наблюдалось непонятное движение и волнение.
И везде, то там, то здесь, можно было заметить появление наших давних знакомых – Пирата, Джесси и старого хряка.
Но вернемся к петуху.
Не успел он прокричать свой первый человеческий лозунг требования свободы, как что-то мощное придавило его к земле. Этим мощным было не что иное, как лапа Пирата.
– Заткнись идиот! –