Подменный князь. Иван Апраксин
Разве твоим людям не нужен лекарь?
Небесно-голубые глаза конунга Вольдемара сверкнули, и он громко захохотал.
– Что ты говоришь, лекарь! – воскликнул он презрительно. – Сильные воины не болеют никогда, они погибают в бою. А слабые болеют и умирают, и никто не может им помочь.
Я промолчал, но мне это не помогло.
– Ты сказал, что болеют все, – продолжил Вольдемар, и его голос стал совсем подозрительным и даже угрожающим. – Ты хочешь сказать, что и я могу заболеть?
Он чуть двинул коня вперед, и крупные зубы кобылы оказались совсем вплотную к моему лицу. Еще сильнее пахнуло конским потом, я попробовал отступить на шаг назад, но у меня ничего не вышло – толпящиеся и слушающие наш разговор воины стояли за моей спиной плотно.
– Послушай, – раздался голос князя, – если я заболею, то, значит, это ты навел на меня порчу. Я сварю тебя в котле живого. Ты понял меня, волхв?
– Я не умею наводить порчу, – пробормотал я, чувствуя, что втягиваюсь в сумасшедший разговор с сумасшедшим человеком. Почему он принимает меня за волхва? Что за чепуха!
Но тут ко мне пришло неожиданное спасение.
– Он не волхв, князь! – раздался визгливый голос, и из окружавшей толпы вылез человек в очень странной одежде. На нем был длинный до пят балахон, сверху какая-то кацавейка без воротника, а на голове – высокая остроконечная меховая шапка с бронзовыми бубенчиками, пришитыми по краям. Вид у этого человека был весьма глупый, но это мне так показалось: окружающие явно относились к нему совершенно серьезно.
– Он не из наших, – продолжал человек, тыча в меня пальцем. – Наверное, он – костоправ. В латинской земле встречаются костоправы. Они ничего не знают ни о прошедшем, ни о будущем, ничего не могут предсказать. Совсем ничего, князь!
Передо мной был волхв, испугавшийся, что мое появление каким-то образом помешает ему. Конкуренции боятся все…
«Ну и рожа, – невольно отметил я про себя, взглянув на физиономию волхва, – совсем еще не старого человека. Бледная нездоровая кожа, покрытая угрями, немытые слипшиеся патлы льняного цвета, падающие из-под дурацкого колпака, и абсолютно беззубый шамкающий рот!»
Ситуация могла повернуться, как угодно в ту минуту. Пожалуй, я даже испытал страх, но некогда было подумать об этом. Голубые глаза конунга, с которыми я постоянно сталкивался взглядом, явственно говорили о его невменяемости. Этот молодой человек, казалось, в каждую минуту мог принять какое-нибудь безумное решение, а затем с точно такой же стремительностью поменять его на противоположное…
И это спасло меня. Внезапно настроение Вольдемара изменилось, он что-то вспомнил, и на лице его промелькнула торжествующая и в то же время лукавая улыбка.
– Ты можешь помогать в болезнях, – сказал он, обращаясь ко мне и не слушая больше волхва, продолжавшего что-то выкрикивать. – Ведь так ты говорил, лекарь из латинской земли? Тогда помоги моему брату, исцели его. Ну же!
Он дергал поводья лошади и нетерпеливо глядел на меня.
Я