Гибель богов. Иван Апраксин
находился от реки Итиль на расстоянии пяти дней пути. Мы переправились через Итиль на плотах, специально сделанных для этого случая, и уже на другом берегу реки подсчитали свои силы. Наших сил, приведенных из Киева и Чернигова, было тысяча человек. Еще тысячу выставила Эрзянь Мастор во главе с сумрачным Тюштей, постоянно уводящим желтоватые глаза в сторону. А муромский инязор Овтай, несмотря на свою личную могучую силу, привел лишь двести воинов.
Две тысячи двести человек – это сила. Тем более что, по предсказаниям бывалых людей, у булгар вряд ли найдется столько войск, чтобы численно превзойти наши объединенные силы.
Но если наши воины были почти профессионалами, да и вооружены совсем неплохо, то эрзянские и муромские союзники представляли собой крайне плохо организованные толпы земледельцев с топорами. К тому же они двигались на лошадях, а это создавало массу проблем с кормом.
Проводники вели наши войска степью, затем лесными дорогами, а затем снова по ровному пространству – и никакого сопротивления мы не встречали. Попадавшиеся на пути булгарские деревни оказывались безлюдны: при нашем приближении население убегало, уводя с собой скот. Грабить там было нечего, но деревни в обязательном порядке сжигались. Муромские и эрзянские воины сначала шли по домам в поисках людей. Часто они находили стариков, которые не могли убежать со своими, и тогда убивали их. А когда все, кого можно было убить, оказывались мертвы, деревня зажигалась со всех сторон. Огонь перекидывался с дома на дом, и черный дым клубами поднимался к небу.
Никто не пытался остановить убийства и поджоги – такое было в порядке вещей. Мне оставалось лишь смотреть на трупы и пожары и вспоминать, как я сам впервые пришел в этот древний мир – на пепелище сожженного Полоцка…
Око за око и зуб за зуб – это не в Библии придумано. Так бывало всегда, из начала времен. Муромцы и эрзя поступали точно так же, как год назад поступали на их землях вторгшиеся булгарские воины. Это была месть, беспощадная и деловитая.
Булгар оказался неприступной крепостью. Город, окруженный каменными стенами по четыре метра высотой, располагался на возвышенности между двумя речками. Чтобы приблизиться к нему, нужно было сначала форсировать речку, а затем взобраться на стену. А сверху булгары стреляли из луков. Меткости булгарских лучников оставалось лишь завидовать. Их небольшие круто изогнутые луки били стрелами с такой силой, что пробивали деревянные щиты наших воинов.
Киевские, эрзянские и муромские воины плыли через реку, а затем бросались на стену, пытаясь взобраться по ней. А наверху видны были раскосые лица шафранного цвета с иссиня-черными чубами, которые метко целились из луков, прищурив один глаз.
Несколько раз мы с Тюштей и юным богатырем Овтаем собирались на военный совет. Овтаю ничего не нужно было говорить: мы все видели, с какой отвагой он лезет на стены, с какой мощью крушит вокруг себя топором во время вражеских вылазок. Говорить же и предлагать что-либо Овтай был не мастер. На советы он приходил