Длинная дорога. Александр Владимирович Емильянов
Но, конечно же, в сравнении с письмом Криса, я все еще был отстающим, не говоря уже о идеальном каллиграфическом почерке Талиры. По реке сновало множество лодок, лодчонок, крупных галер. Стоя на палубя, я смотрел вдаль, где виднелось устье реки– выход в Тихое море. Гребцы, которые как я узнал, нанимались из свободного люда, но гонору им было не занимать. Они с усмешками поглядывали на Талиру, которую время от времени укачивало, даже на вроде бы, спокойной воде. Что же будет, когда мы выйдем в море? Гребцы были голые по пояс, с хорошо развитой мускулатурой. В уши у многих были вдеты медные кольца. Основное внимание они уделяли массивным веслам и тому, что бы синхронно опускать их в воду, придерживаясь заданного ритма. По курсу галеры появился корабль, поражая своими огромными размерами так, что от одного его вида перехватывало дыхание. Его очертания неясно вырисовывались в дали. Корабль приблизившись, стремительно прошел рядом, очень близко от борта нашей галеры, как– будто не далее, чем в трех метрах от нас. Обогнав наше судно, он вышел на простор и расправил все свои огромные паруса. Поймав в них ветер, он стал быстро удаляться, исчезнув вскоре за горизонтом. Западный ветер набирал силу, ударяя в корму, он наполнил парус, и галера, вспенив форштевнем воду, без труда пролетела между маленькими островками, смертельно опасными для громоздких и не поворотливых судов. Когда устье реки осталось позади и стало медленно таять в дымке, моряки перевели дух и вознесли краткие молитвы своим богам – покровителям за безопасный переход. Следующий переход до столичного Амстела казался для моряков, по сравнению с уже произошедшим, приятным путешествием. Не многочисленные пассажиры, в отличии от команды галеры, впервые оказавшиеся на борту в открытом море, перед лицом бескрайней водной глади испытали легкое замешательство. Меж тем юго – западный ветер, толкающий галеру в сторону Амстельской гавани, посвежел, набрал силу и поднял над бывшей до того момента спокойной водной гладью не высокие, но крутые волны с пенными гребнями. Началась бортовая качка. Если команда корабля и испытывала какое– то неудобство, то никак его не показывала, а вот пассажиры, что все как один попрятались в трюм, отсиживаясь в своих каютах, кое– кто даже лежа ничком на койках, пытаясь перетерпеть временную слабость и неудобство, заставшее их всего то в каком– то шаге от заветного конца путешествия. Парус с кормы,– послышался крик наблюдателя в вороньем гнезде на вершине главной мачты. Вскоре все уже увидели, точка на горизонте быстро росла в размерах и вскоре превратилась в Эсталийский Когг. Шел он круче к ветру и двигался намного быстрее нашего судна. Горделиво и важно покачивая двумя огромными парусами, он поравнялся с нашей галерой. Через несколько минут под восхищенными взглядами команды галеры он продемонстрировал нам плоскую, словно обрубленную корму, Когг стал быстро удаляться, исчезая из виду. Огромные паруса еще долго маячили впереди пока окончательно не скрылись из виду за горизонтом.