Длинная дорога. Александр Владимирович Емильянов
мужчины, уже в летах, с коротко подстриженной бородой. Пара мальчишек и одна девочка молча кого– то высматривали в толпе. Или вот, взгляд выхватывает мужчину аристократической внешности, явно волшебника, хоть и без посоха при себе. Он стоял абсолютно уверенно и непоколебимо, как соляной столп, игнорируя всех. Я проследил за его взглядом, чуть слева и впереди меня. Прямо таки чувствуется, что он уверен в исходе выбора, а всякие там мольбы и прошения к высшим силам– это не про него, он сам берет судьбу в свои руки и привык сам руководить ходом дел. Наконец, замечаю объект его интереса – красный плащ, не высокая девичья фигурка, золотистые волосы, тоже явно из благородных. Ну что же, посмотрим насколько тебе повезет, подумал я, глядя на ее алый плащ и ладную, точеную фигурку под ним, на водопад золотых волос, перевязанных алой шелковой лентой. Отведя взгляд от девушки, замечаю учителя Тилоина и его седого спутника. По лицу вроде не видно, что он взволнован, но я хорошо уже успел узнать наставника. Его выдавали только глаза, в отличии от напарника, который без каких– либо эмоций недвижимо стоял рядом с ним. Тут и я вспомнил, что неплохо бы и самому, на всякий случай, перекинуться с богиней удачи парой мыслей, хоть я ее и не видел, мелькнула у меня шальная мысль. Но поздно, в этот момент краткая пауза закончилась, и ректор медленно поднял свой посох, настоящий боевой шест с крупным сверкающим адамантом в оголовье. Камень в навершии посоха ярко засветился, и всем на площади, тем, кто обладал хоть каплей силы, показалось, что от посоха как круги по воде пошли волны силы. Ректор выступил на шаг вперед, и сделал резкое, размашистое полукруговое движение своим посохом с ярко сверкнувшим на мгновение адамантом. И словно дуга призрачного пламени вслед за сияющим навершием посоха разлившись по площади. Словно лопнула нить, соединяющая кольца учеников и те незримые нити, на которых они висели в воздухе. Раздались восторженные крики, где– то радостные и ликующие, где– то полные боли и отчаяния. Разбитыми осколками надежд звучали звенящие, звонкие удары колец о каменные плиты площади тех, кто не прошел испытание. У тех, кому повезло, кольца плавно и торжественно опускались в ладони, превращаясь в знаки учеников Академии. Кто– то радостно орал, прыгая и размахивая руками, кто– то стискивал в побелевшей ладони знак ученика, другие, не столь удачливые, падали на колени прямо там, где стояли, на каменные плиты двора, не в силах сдержать разочарование и горечь поражения злого жребия судьбы. И все же, как я огляделся, тех, кто не прошел, было не очень много. Из более чем двух сотен претендентов на обучение в Академии отсеялась едва ли десятая часть. То ли учеников не хватало, то ли магистры, и впрямь, решили понизить планку принятия учеников с более слабым даром, то ли еще отчего– то. Тем, кому не повезло, можно было попытать свою удачу в следующем году. Они старались побыстрей уйти с площади, ставшей для них разочарованием. Остальные люди в толпе почтительно расступались перед не прошедшими церемонию