Зима не всегда. Повесть-сказка. Юлия Степанова
последние фрукты и сидел в норе голодный, предпочитая голодать, но не мокнуть. Когда дождь стихал, он совершал небольшие пробежки к озеру, пил воду и заодно проверял свою лодочку. Потом возвращался и снова лез в нору. Это вынужденное сидение дома ему порядком надоело и он мечтал о том, чтобы ненастье поскорее кончилось.
Наконец наступил вечер, когда дождь совсем перестал. Волчонок стряхнул с себя оцепенение и выбрался из норы, довольный, что заточение кончилось. Он потянулся, несколько раз как следует отряхнулся и чихнул. Потом вдруг игриво припал к земле и в шутку принялся копать лапами песок. Ему сделалось очень весело. Воздух после дождя был такой свежий, такой чистый! Мокрая сосновая хвоя так чудесно пахла! Всюду чувствовалось радостное оживление, наверху в ветвях порхали пташки, хлопотали белки. Еж, пофыркивая, прошествовал в кустах на ночную охоту и волчонок почувствовал, что сам ужасно голоден. Он решил отправиться на рыбалку.
…Стемнело. Ветер стих. Вода в озере была неподвижна как зеркало и отражала звезды. Волчонок плыл сквозь заросли тростника сидя на корме своей лодки, на четверть заполненной дождевой водой. Лодка бесшумно покачивалась и скользила, он осторожно попробовал лапой воду… Было очень приятно окунать лапу в темную воду озера… Наверху и внизу были звезды. Где – то небо становилось водой, а вода – небом. Волчонку казалось, что его лодка плывет в космосе. Квакали лягушки, плескалась рыба. Слышно было, как медленно ходит в камышах цапля, выбирая себе место для охоты. Лодка выплыла на середину озера и замерла. Волчонок забыл про голод и глядел во все глаза на красоту вокруг. Кто – то стремительно пролетел рядом, должно быть ночная птица или летучая мышь. Бухнула выпь. Волчонок от неожиданности чуть не свалился в воду.
– Ты что? Ты зачем?! – удивился он.
– А затем! – ответила из темноты довольная выпь, – Чтоб неповадно было!
Днем выпь обычно сама всего боялась и пряталась в камышах: вытянется в струночку клювом вверх; прикроет глаза и покачивается вместе с камышами, – не разберешь-здесь она или нет. Трусиха была ужасная. Зато ночью своими воплями могла на кого угодно страху нагнать. Наберет в грудь побольше воздуха и как дунет в воду: «Бу-у-у!» – словно кто-то огромный, страшный ревет. Волчонок давно знал эти ее фокусы, но каждый раз пугался. А выпь долго хихикала, сощурив маленькие глазки, выхаживала высоко поднимая ноги по мелководью, довольная собой.
– Чтоб неповадно было! – приговаривала она, хотя сама не знала, что неповадно? Кому?
– А хочешь со мной, в лодку? А? – предложил подумав волчонок. – А то чего все одна, да одна… На звезды посмотрим!
– Глупости! – проворчала сердито выпь, – у меня дел тут по горло, не до звезд … – и, встряхнув перьями забралась на корягу. Цапля, наблюдавшая за всем этим со стороны – неодобрительно поежилась.
«И чего вредничает? – подумала она про себя, – Все ей неймется! Не угомонится никак…»