Как править миром. Тибор Фишер
безобидна, но если на монтаже включить закадровый звук, сразу станет понятно, что Джек насмехается.
Потому что он спрашивает: «Это полностью платиновый унитаз?» или «Зачем вы построили точную копию Лас-Вегаса посреди монгольской тундры?» – не просто так. Он бичует неправедно нажитое богатство и смеется над дурным вкусом финансовых воротил. Джек не забывает о своих марксистских корнях, когда восхищается очередным состоятельным мудаком, покупающим собачью миску, инкрустированную бриллиантами.
Неужели я был единственным, кто понимал, что Джек живет сказочной жизнью (не забудем упомянуть неограниченный кокаин и отзывчивых балерин за кадром), сажая перед камерой денежные мешки, чтобы они объясняли, почему им так нравится пить коньяк по цене дома в Лондоне за бутылку?
Можно было подумать, что супербогатые все-таки сообразят, что Джек смеется над их платиновыми сортирами, искренне огорчатся и наймут в складчину скромного профессионального киллера (они легки на подъем и берут за работу намного меньше, чем вам представляется). Но нет. Неважно, контролируешь ты около четверти всего мирового производства алюминия или лежишь под забором, распространяя амбре месяцами немытого тела, почти каждый хочет попасть в телевизор.
Однако в какой-то момент до Джека все же дошли пересуды, что он не крутой журналист, а виртуозный халявщик и дармоед. Он объявил, что мировая общественность должна знать о слабо освещаемых аспектах повседневной жизни в зонах конфликтов, и снял серию программ о незаслуженно обделенных вниманием конкурсах красоты вроде «Мисс Сараево» и «Мисс Багдад». Зрители снова имели возможность наблюдать, как Джек кривит губы, проводя мастер-класс в технике двойных стандартов. Если ты, проницательный зритель, видишь, как это постыдно и жалко, я, Джек, полностью с тобой согласен.
Циклон Энни уже прижимает к уху мобильный телефон, очевидно, чтобы был предлог не разговаривать с нами и не заходить со мной в лифт. Но смотрит на Джека. Конечно, она обратила внимание, как нелестно он отозвался о Джо’не. Джек совсем спятил? Один из соперников выбывает из гонки? Или он делает вид, что спятил? Может быть, это ловушка? Я прямо вижу, как у нее в голове крутятся шестеренки, просчитывая все возможные варианты.
– Что мы здесь делаем? На хрена нам это надо? – говорит Джек.
Я никогда бы не подумал, что соглашусь с человеком, явившим миру столь глубокий и содержательный часовой фильм о «Мисс Сирии» и являющимся ведущим специалистом в вопросе выбора дворецкого, но эти слова он прямо-таки снял у меня с языка.
Его единственная беда: зря он вышел из райского сада. Ему прекрасно жилось на уютном участке, где он плясал бугалу с супербогатыми, продвигал никому не известные малодоходные конкурсы красоты и тестировал клюшки для поло. Да, над ним потешались, но ему следовало бы учесть, что большинство потешавшихся – и я в том числе – если пока и не роется по помойкам и не ищет картонки, чтобы прилечь под забором, то уже очень