Вор. Андрей Константинов
кому-то передал – либо за деньги, либо, что более вероятно, чтобы через границу ее протащили… А там и Варфоломеев из наших палестин подался бы… Я даже пытался на таможню выходить, фотографии предметов из коллекции им подсунуть… Но результатов никаких получить не удалось, да и меня в тот момент по другим делам так грузить стали, что… – Марков махнул рукой и вздохнул. – В общем, версия эта так и осталась версией… Но шестнадцатого июня того же восемьдесят восьмого года домработница (она раз в неделю у Варфоломеева порядок в квартире наводить пыталась) обнаружила Дмитрия Сергеевича мертвым – горло ему кто-то от уха до уха перерезал, труп два дня в кресле просидел… Причем следов борьбы или сопротивления не было, очень все походило на то, что кто-то знакомый антикварщика оприходовал.
– Пропало из квартиры что-нибудь? – механически спросил Ващанов, уже предугадывая ответ.
Степа покачал головой и снова вздохнул.
– Сложно сказать… Дело в том, что самое-то ценное еще в марте пропало… А что осталось? Я же говорил, квартира буквально забита была всяким барахлом. Ну, то есть не барахлом, а штучками разными антикварными… Трудно там понять было – брали что-то, не брали…
– А чего же брата младшего не привлекли – он-то мог сказать, если пропало что? – удивился Геннадий Петрович.
Марков взглянул на подполковника, и почему-то неуютно стало Ващанову под этим взглядом.
– Брата… Видите ли, Геннадий Петрович… Двумя неделями раньше Олег Варфоломеев погиб… Пьяный из окна выпал, из своей квартиры… Он в точечном доме на тринадцатом этаже жил… Как с «Эгиной» свою работу закончил – запил сильно… Соседи говорили – дня четыре квасил… Несчастный случай. Такие вот совпадения… Так что сказать насчет того, пропало что-то из квартиры Дмитрия Сергеевича или нет, уже некому было… Я пытался связи Варфоломеева отработать, но старики-коллекционеры, к которым обращался, в глухую отказку пошли: «не знаю», «не помню»…
Ващанову стало трудно дышать, и он еле сдержался, чтобы не ослабить на рубашке узел короткого старомодного галстука, повязанного по милицейской моде «шире хари». Марков помолчал немного и продолжил:
– Начал я было связи старика отрабатывать… Оказалось, что у него в последнее время очень много странных знакомых появилось – из сферы обслуживания, дельцов разных… И что особенно любопытно: все они практически имели непосредственное отношение к двум людям – Амберу и Говорову Виктору Палычу, которого, как вы знаете, в определенных кругах Антибиотиком называют… Я все эти соображения в рапорте изложил, и надо же – почти сразу меня в Читу в командировку законопатили… Вместе с Гошей Субботиным – он от главка тогда эту мокруху курировал…
Геннадий Петрович еле заметно вздрогнул – именно он тогда, в восемьдесят восьмом, «помог» Субботину уехать в Читу, и именно по просьбе Виктора Палыча. Только истинной причины просьбы